— Скоро праздник… — шепчу ему, обнимая. — Мы встретим его вместе?

— Мы постараемся, — отвечает он, касаясь моей щеки кончиком носа. — Мне нужно решить один вопрос. Скорее всего, Кать, Людмила Эдуардовна переедет к тебе…И тебе нельзя будет высовываться эти десять дней. Я поставлю охрану.

— Почему десять? А что случится после? — спрашиваю, на что Глеб тяжело вздыхает и тянется за своей футболкой, сползая с меня. — Глеб…Что случится после?

— Моя свадьба, — отвечает он, прикрывая ладонями лицо. Я снова проваливаюсь куда-то глубоко.

Когда дата не была мне известна, я мысленно откладывала этот момент. Будто в тайне думала и представляла, что его вообще не случится…

— Прости меня, — Глеб переводит на меня свой напуганный взгляд. — Ведьма…Пожалуйста…

— Угу, — отвечаю совершенно растерянно, встаю с кровати и иду на кухню. А он тем временем кому-то звонит. Приходит ко мне только спустя пятнадцать минут весь на нервах, а я молча достаю аптечку и принимаюсь обрабатывать его рану.

— Мне нужно будет улететь обратно…Но до тридцать первого я вернусь, обещаю. Твой гинеколог согласилась пожить здесь. Всё будет удобно. Выделю ей комнату. Перевезем необходимое оборудование. Я договорился с людьми. С охраной. Ничего не бойся.

Молчу. Не хочу вообще ничего вставлять.

— Я хочу провести с тобой как можно больше времени… — заявляет он, потираясь об меня щекой. — Хочу видеть, как ребёнок растёт в тебе…Каждый его небольшой шаг… Я хочу быть рядом всегда…

Естественно, у меня от его слов слёзы на глазах наворачиваются. С Глебом всегда такие американские горки. То до ужаса мило, то до смерти обидно.

Но сейчас мне не хочется говорить об этом.

— У тебя будут проблемы с отцом?

— Возможно. Но я нашёл условную причину своего отъезда…

— Да…Какую?

— Покупатель на «Кристалл». Сегодня скинут предварительный договор купли-продажи.

— Я не знала, что ты и его собирался продавать, — хмурюсь, узнав эту новость.

— Я тоже, ведьма, я тоже, — смеется Глеб.

— В смысле? Ты продаешь его специально? Чтобы…Было алиби что ли…Глеб…Зачем так? Как они найдут меня? Это ведь твоё детище. Ты столько в них вложил. А теперь…Один сгорел. Два ты продашь. Останется один. Это…

— Это нормально. У меня будет целая сеть ювелирок. Не кипишуй.

— Да я же не из-за бизнеса переживаю. Ты никогда не хотел ювелирные. Ты не хотел быть похожим на отца. Ты занимался клубами и тебе это нравилось. А теперь…Из-за меня…

— Тсссс, — перебивает он, прикладывая палец к моим губами. — Чтобы я больше этого не слышал. Не из-за тебя. А для тебя. Для нас, малышка. Не обижайся на меня, прошу. Не накручивай. У меня с этой дурой ничего нет и не будет. Эта свадьба — самое фальшивое, что может быть в моей жизни.

— Может и так, Глеб. Но это…Первое «да», это первый танец…Первые эмоции, Глеб…Это должно быть не так…Если ты действительно любишь, как говоришь!

— Конечно люблю! Ты знаешь, что люблю. Я всё делаю, чтобы исправить ситуацию. Мне жаль, что ты влезла в игры нашей ебейкиной семейки. Что тебя в это втянули. Но я не успокоюсь, пока не заставлю его проглотить всё дерьмо, что он устроил. Ты беременна, Катя! И Лина была…И когда я представляю, что пережил Рус, мне дурно становится. Я просто…Нет, Кать. Я не прощу этого. Я не смогу с этим жить. Не смогу. — он опускает взгляд, а мне так плохо. Я хочу понять его и понимаю, но боли меньше не становится.

Она повсюду.

Мы обнимаем друг друга, и я перелезаю на его колени. Кладу подбородок на его плечо.

— Хорошо…Мы справимся, да. Всё будет хорошо…

— Ты не представляешь, как ты нужна мне. Как я сожалею обо всем. Я бы хотел иначе. Чтобы сделать тебя счастливой. Я бы хотел тебе душевного спокойствия…А себе мозгов побольше…

Тут вынужденно смеюсь, гладя его по взъерошенным волосам.

— Глупый…Ты и так самый умный парень, которого я знаю.

— Какие-то противоречия…

— С тобой так всегда…Но я всё равно считаю, что ты самый лучший у меня.

— Правда?

— Угу. А ещё самый красивый. Самый дерзкий. Самый смелый. Мой самый…

Глеб душит меня своими объятиями.

— Моя девочка…Любимая моя девочка…Боже, если внутри тебя девчонка, я, наверное, совсем расклеюсь…

— А если мальчишка, нет? Мне кажется, там он, — улыбаюсь, на что Глеб расплывается в улыбке.

— Как это? Что-то чувствуешь?

— Наверное… Не знаю, как объяснить. Просто чувствую…

— Ну ещё бы. Ты же ведьма. Когда ты злишься у меня кишки в узел сворачивает. А когда я обнимаю тебя, ощущаю что-то вроде защитного поля. Это точно всё ты…

— Что-то моя защита не сработала с твоим ранением…

— Потому что ты злилась на меня. А я заслужил.

— Угу…Не хочу об этом вспоминать… Давай сменим тему… Кир прислал такие красивые подарки, передай ему спасибо…

— Что ещё за подарки? — спрашивает Глеб, приподнимая брови.

— Пакетище игрушек для малыша… Ты сказал ему, да?

— Конечно сказал. Только ему и сказал. Из всех людей на свете я могу доверять только тебе и ему. Вы слишком важны для меня…

— А я скучаю по Соне…Хочу поговорить с ней, — строю расстроенную гримасу. Действительно истосковалась по подруге.

— Я понимаю. Я передам ей, что с тобой всё в порядке. А потом вы пообщаетесь с моего телефона, договорились?

— Да…Было бы классно.

— Хорошо.

Мы с Глебом завтракаем, он покупает билет на рейс и вынужден улететь уже через час. К двум часам дня ко мне приезжает Людмила Эдуардовна со своими вещами. Наверное, он нехило ей заплатил, раз она согласилась жить с посторонней девушкой, хотя у самой есть дети и супруг.

Вижу охранников, которые разбредаются по периметру, чувствую себя какой-то важной персоной нон грата. Странное ощущение, и всё же. Глебу так будет спокойнее. А гулять и дышать можно и во дворе этого огромного дома. Кроме того, тут воздух чище. Одно меня не радует…