Только моих детей она будет носить.

Касаюсь языком её половых губ и крышу уносит прямиком в Космос. Мне кажется нас обоих куда-то подбрасывает от этого прикосновения.

Блядь, только она такая на вкус. Только она такая невероятно нежная и сладкая.

— Моя девочка… — вырисовываю на её клиторе блядские сердечки. Она вся дрожит, пока я занят этой ванильной хероборой, но ей хорошо. Так что мне похрен, что именно я там вырисовываю. Лишь бы она стонала и получала удовольствие. Катины пальцы в моих волосах, я напираю с усердием дикого зверя. Углубляю свои поцелуи, проталкивая внутрь её лона язык. Трахаю её им, добавляя стимуляцию пальцами.

— Глеееееб… А… Глеб… Боже… — вся течёт, дрожит, пульсирует. А я умираю от желания.

Кончай, моя маленькая. Кончай… Блядь… Как же я хочу в тебя…

И хотя я узнал сегодня у врача, что всё уже можно, а всё равно сильно переживаю за неё. За малыша. За это вторжение к нему. Слишком уж тяжело всё. Еще и прошлая её госпитализация в больницу масла в огонь подливает…

Усиливаю давление, начинаю движения языка в противоположную сторону, и ведьма сжимает меня бедрами, посылая мне невербальный сигнал, что она очень-очень близко. Настолько близко, что вот-вот взорвется на атомы вместе со мной.

Наслаждаюсь тем, как она кончает. Растекаюсь вместе с ней, несмотря на стояк в трусах. Пытаюсь отдышаться, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, но не выходит.

А Катя тем временем уже стаскивает с меня остатки одежды.

— Эй, ты чего… Катюш… — смотрю на неё в панике, перехватив за тонкие запястья.

— Адов… Не знала бы тебя, подумала бы, что ты сошел с ума… — запыхавшаяся и довольная Трацкая сдувает со своего лица растрёпанные волосы и улыбается безумной улыбкой.

— Нет, я тупо волнуюсь… За… Вас…

— Всё хорошо. Мы аккуратно. Снимай, — ведьма настойчиво освобождает руки, нагло срывает с меня боксеры и совершенно нетерпеливо обхватывает ладонью мой член. Так, что я весь трясусь от этого напора, как девственник.

— Блядь… — ругаюсь себе под нос. А она подлезает ко мне снизу и целует, буквально сразу погружая головку в рот.

Сука…

Пиздец…

Пять недель…

Пять недель этого хотел. Мечтал. Бредил. Только об этом и думал…

Ну, не только об этом конечно. Но это было как на автономном режиме.

— Так хорошо? — спрашивает моя тигрица, вылизывая меня до основания. У меня аж яйца сводит и обдает дрожью. Так я мечтаю прямо сейчас излиться в её сладкий горячий рот.

— Да, малыш… Господи… Да-да… Пиздец хорошо… С тобой хорошо… — выдыхаю, запрокинув голову, пока она погружает меня внутрь снова. Касаюсь её промежности пальцами. Она так течёт для меня, что я сейчас свихнусь нахрен.

— Иди сюда, — перехватываю её, заваливая на спину. — Хочу в тебя. Не могу. Хочу кончить в тебя. Всю тебя обкончать. Любить тебя… Я нежно… Обещаю…

— Адов, замолчи, — она смеётся и тянет меня к себе, раздвигая ноги, и сама подводит мой член к влажному входу. Медленно подаюсь вперёд, ловя каждую секунду в её взгляде. В мгновение весь мурашками покрываюсь, да и она вздрагивает.

— Всё хорошо???

— Да… Просто давно ведь не было, а ты большой… — шепчет она, обхватывая меня за плечи. — Всё хорошо. Я твоя… Твоя…

Вся дрожит. Извивается подо мной.

Такая узкая и горячая, что каждый сантиметр даётся мне с трудом.

Она целует, расслабляется. Смотрю ей в глаза и не могу снова не сказать:

— Ведьма, ты заколдовала… Теперь думаю только о том, как люблю тебя… Только об этом…

Она улыбается и, кажется, снова плачет подо мной. Не знаю, как мне хватает стыда трахать плачущую беременную женщину, но я справляюсь с этой задачей. Медленно, нежно и еле сдерживаюсь, чтобы вот прям сейчас не кончить и хоть немного продлить обоюдное удовольствие.

Так только с ней может быть…

Так у меня не было никогда и ни с кем.

Через час мы с ней лежим на кровати выдохшиеся, голые и счастливые… А я… Просто засыпаю прямо у неё на глазах. Веки тяжелеют. Внутри сакура разрастается.

— Любимый, спи, — шепчет она, пока я борюсь с закатывающимися глазами. — Уже больше двух дней не спишь. Засыпай.

Не успеваю и поспорить, как впервые за пять недель проваливаюсь в тёплый и приятный сон, не наполненный адскими кошмарами.

Ранним утром ведьма встречает меня своим пронзительным взглядом. Жжёт так, что кажется высверлит дыру. Вот ведь жестокая чародейка…

— Который час? — спрашиваю, потирая сонное лицо.

— Шесть утра…

— Бля… Я проспал одиннадцать часов? Серьёзно? — приподнимаю голову от изумления.

— Угу…

— Нихрена себе… Мощно, — падаю обратно на подушку.

— Нормально, учитывая сколько ты не спал до этого, да ещё и ранение… Надо обработать…

Она обнимает меня, а я кладу ладонь на её живот.

— Родные… Не болит? Как себя чувствуешь? — спрашиваю, ощущая приятное ни с чем не сравнимое тепло.

— Ничего не болит. Всё хорошо… Я завтрак нам приготовила… — шепчет, целуя меня в щеку и потираясь носом об щетину.

— Боже… Не знаю, чем заслужил тебя… Наверное, ты святая…

— Прекрати.

— Я серьёзно… Кать… Блядь… Так тебя люблю… Так сильно, что сам с себя хуею.

— Только ты можешь навставлять столько матов в признания в любви… — смеётся она, обнимая меня. — Несносный мужчина… Любимый… Единственный… Сумасшедший… Всё ещё не верю, что ты здесь…Со мной… — не унимается моя ведьма, превращая меня в мягкую жижу своими словами.

— Я должен быть здесь. Моё место рядом с вами…

Глава 12

Не верится, что он признался мне в любви. Мне казалось, он никогда не скажет эти три слова. Ну… Вот так, глаза в глаза…Что он просто не способен их сказать, наверное…А сейчас я лежу под ним и с трудом сдерживаю эмоции.

Внутри что-то разрастается.