– Я услышал крик, – сообщил парень. – Что случилось, дядя, ты упал?

– Нет, – ответил продюсер, переводя взгляд с одного на другого, и на его скрытом тенью лице мелькнула обида. – Меня ударили, а потом толкнули!

Сэмюэл посмотрел на Ричарда, серьезно обеспокоенный.

– Давайте-ка его достанем отсюда, – произнес он, вставая.

Вылезти изо рва – задача трудная сама по себе, не говоря уже о том, чтобы вытянуть оттуда американского продюсера, но в конце концов им это удалось. Взобравшись наверх, они встали в ряд – Ричард и Сэмюэл так и держали Фридмана под руки – и перевели дыхание. Телефон Ричарда издал звуковой сигнал. Ричард на мгновение отпустил продюсера, а тот согнулся и чуть не покатился обратно, но Сэмюэл вовремя его подхватил.

– Простите, – сказал Ричард и проверил телефон.

Это было сообщение от Валери: «Сюда. Срочно».

Глава пятнадцатая

Ричард не считал себя негодным, но в то же время не мог с уверенностью сказать, обладает ли он достаточным уровнем интеллектуальных способностей, чтобы стать астрофизиком: без тестирования результат был под вопросом. Ричард никогда не занимался физическими упражнениями, и потому его никогда не обследовали так, чтобы понять, насколько он не в форме. Однако теперь, когда он тяжело опустился на стул возле трейлера Лионель, результат был налицо, и, возможно, легкие регулярные упражнения ему бы все-таки не помешали. Он чувствовал себя так, будто проделал серьезную кардиотренировку, хотя почему будто? Он бегал туда-сюда по окрестностям, карабкался вверх-вниз по почти вертикальным стенам рва, боролся с павлинами, и все это – после довольно плотного ужина. Но Валери сказала «срочно» – и Ричард явился срочно. Он встал, отряхнул смокинг, демонстративно поправил запонки, приподнял бровь в традиционной и лаконичной манере секретной службы, хотя за ним никто не наблюдал, а затем вновь осел на стул, чтобы убедиться, отдышался ли полностью. Ричарда не на шутку беспокоило, что он может поддаться нынешней тенденции и свалиться с остановкой сердца. Лапьер пришел бы в восторг, подумал Ричард, ведь наконец-то действительно случится смерть по естественным причинам.

Ричард осторожно постучал в дверь трейлера и медленно ее открыл. Внутри оказалось темно, все лампочки на гримерном зеркале были выключены, горел лишь маленький ночник в углу. И сердце тут же оборвалось, когда Ричард увидел, что Валери, сидя на угловом диване, держит на руках распростертое и, судя по всему, безжизненное тело Лионель Марго. Гнев и вина, отраженные на лице подруги, потрясли Ричарда, и он сразу же ощутил их тоже.

– Что случилось? – громким шепотом спросил он.

– Зеркало, – тихо ответила Валери, не сводя глаз с племянницы и поглаживая ее по волосам.

Ричард быстро прошел по коридору. На зеркале жирными линиями красной помадой было выведено очередное послание: «ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА».

На столе под зеркалом лежала открытая коробочка с таблетками, и Ричард взял ее в руки – нитразепам, который, как Ричард знал с тех времен, когда с ним еще жила Клер, был сильным снотворным. Большая часть упаковки была пуста. Ричард печально покачал головой. Бедная девочка, зажатая со всех сторон, запуганная фальшивым миром, в котором она жила. Ричард ощутил вину, ведь в этом самом мире, пусть и другой эпохи, он – человек со стороны – находил утешение и спасение.

– В отличие от несчастной, обреченной Лионель Марго, – пробормотал он себе под нос.

А что же Валери? Ричард никогда не встречал никого столь сильного и уверенного в себе, как Валери д’Орсе, но это ведь ужасный удар, и он оставит глубокую рану. Ричард вернулся к дивану и опустился перед женщинами на колени.

– Валери, мне так жаль, – произнес он, и голос чуть не сорвался от печали. – Должно быть, ей было ужасно тяжело.

Валери уставилась на Ричарда, и в сумрачном свете он увидел, как она свела в замешательстве брови, а глазами ищет ответы – ответы, которые он не мог ей дать. Ричард был прав. Удар оказался страшным, очень страшным.

– Ричард, – тихо произнесла Валери, и он почувствовал, как она пытается говорить тверже, чем может.

– Несчастная, обреченная девочка, – повторил он, печально качая головой.

– Ричард! – зашипела на него Валери.

– Не нужно притворяться сильной, Валери, иногда полезно дать волю эмоциям, понимаешь? Это может облегчить боль.

Он попытался взять Валери за руку. В ответ Валери шлепнула его ладонью.

– Ричард! Что ты несешь?

И только сейчас до него дошло, что он совершенно неправильно истолковал выражение ее лица. Смятение или гнев, которые она испытывала, были направлены на него. Ричард быстро мысленно сделал себе пометку: никогда больше не пытаться читать по лицу женщины. Он показал Валери упаковку нитразепама.

– Я… ну, я подумал, что…

Валери сменила гнев на милость и улыбнулась.

– Лионель просто спит, – тихо сказала она. – А таблетки мои.

– Но я подумал, что она умерла. – Ричард поднялся на ноги, смущенный.

– Нет. Я нашла ее у зеркала. Она была измучена и напугана…

– А кто бы не испугался?

– Именно. Поэтому я убедила ее прилечь отдохнуть и дала парочку таблеток своего снотворного. Думаю, ей пойдет на пользу.

Ричард похлопал упаковкой по левой ладони.

– Не знал, что ты их принимаешь, – попытался он завуалировать фразу невинным возражением.

– Иногда, – ответила Валери, снова принимаясь поглаживать племянницу по волосам. – Не посчитай это отзывом на качество твоих постелей, пожалуйста.

Поскольку Ричард завязал с попытками разгадать женщин, в ответ он всего лишь нейтрально хмыкнул.

– Знаешь, – продолжила Валери, и в ее голосе послышались нотки то ли удивления, то ли осознания, – здесь я их еще ни разу не принимала.

Она подняла взгляд на Ричарда и хихикнула.

– Ричард! Англичанин, который говорит француженке: «Дать волю эмоциям»? Милый ты мой человек. Спасибо.

Ричард прочистил горло, стараясь сохранить спокойствие.

– В любом случае, – решил он сменить тему, – насчет послания на зеркале. Что думаешь?

– Ну, это точно наш преследователь. – Поведение Валери совершенно переменилось, в ней снова вскипел гнев.

– На первый взгляд, – Ричард начал бродить туда-сюда, – он винит Лионель в смерти Тернбулла.

– Да, согласна. Но это странно, – размышляла вслух Валери. – И я не могу припомнить никого, кто не обрадовался его кончине.

Она замолчала на мгновение.

– Ричард! – Восклицание прозвучало так внезапно, что он чуть не споткнулся. – Может, наш преследователь не из киношников?

То, как Валери это произнесла, означало, что она уже уверена в своем выводе.

– Кажется, я знаю, кто это, Ричард, и мы должны быть очень осторожны.

– Кто? – Он перестал расхаживать.

– Отец Лионель. – В голосе Валери звенел гнев. – Точнее, отчим, Арман Дювер. Ее родной отец умер раньше, чем она успела его узнать. Дювер – гадкий тип, склонный к насилию, но способный на немалое обаяние и, следовательно, обман.

– И твоя подруга, мать Лионель, влюбилась в этого Дювера?

Валери вздохнула.

– Да, как и многие. Он был очень красив.