«А, – подумал, Ричард, – это Талейран, а не Бердетт». Актер, должно быть, протрезвел.

– С ним было нелегко работать, – тихо произнесла Лионель, нарушив тишину, воцарившуюся после возгласа Бердетта.

– Ха! То еще испытание для режиссера, и уж точно для режиссера-женщины! – Саша с триумфом бросила карты на стол, и Дэвис взглянула на нее с неприязнью.

– В «Городе, который никогда не спит» он был великолепен, – заметил Ричард, – и вполне заслуживал «Оскара», как мне думалось.

Никто на это ничего не ответил, хотя Валери тихонько подобралась к Ричарду поближе.

– Он был шовинистом, – прошептала она ему на ухо с такой жаркой яростью, что Ричард чуть не съежился. – Из него вышел бы отличный француз!

Ричард еще никогда не видел ее настолько рассерженной. Ее обычная холодная сдержанность перед лицом опасности временами становилась пугающе ледяной, однако в их прошлые приключения не была впутана семья.

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник уставший комиссар Лапьер, с поникшими плечами и неизбежными пятнами от ужина на рубашке и галстуке. Лапьер медленно вошел в сопровождении Сэмюэла, который в кои-то веки не казался сгустком энергии.

– Mesdames et messieurs, – мрачно произнес комиссар, – боюсь, у нас плохие новости. Мистер Рид Тернбулл скончался в больнице Шатору. Медики сделали все возможное, но его сердце, к сожалению, не выдержало.

Последовало недолгое молчание.

– Да им вообще повезло найти в нем это сердце! – Дженнифер Дэвис рассмеялась, так резко сменив настроение на все сто восемьдесят градусов, как Ричард еще никогда не видел даже у актрисы.

– Дженнифер… – тихо взмолился Фридман, явно желая сохранить все в узком кругу.

– Вам он не нравился, мадам? – тут же заинтересовался ею Лапьер.

– Нет, не нравился! – Она не могла сдержать радостной улыбки.

Бердетт вдруг вскочил на ноги, вновь всем своим видом напоминая знаменитого дипломата Талейрана.

– Женщина иногда прощает мужчину, пытающегося ее соблазнить… – начал он, но осекся, глотнул еще виски, а потом рухнул обратно в кресло.

– Но того, кто не воспользовался этой возможностью, – никогда, – закончила цитату Аморетт.

– Еще минуту назад вы, кажется, были полны сочувствия? – колко нарушила воцарившееся неловкое молчание Валери.

– Минуту назад я думала, что он все еще может быть жив! – хлестко отозвалась Дженнифер. – А он мертв, и мне больше не нужно притворяться, что я хоть сколько-то ему сочувствую.

Она с вызовом оглядела комнату, осмелится ли кто-то еще открыто с ней согласиться.

– Как я уже сказал, – улыбнулся Брайан Грейс, – он был великим актером.

Лапьер заложил руки за спину и медленно подошел к окну.

– На данный момент официальная причина смерти – инфаркт миокарда, сердечный приступ. Естественно, утром будет проведено вскрытие, но вряд ли это что-либо изменит. – Комиссар многозначительно посмотрел на Ричарда и Валери, ясно давая понять, что не желает саботажа официальной версии полиции.

– На утро все равно не запланировано никакой съемки, – сказала Саша, вставая из-за стола. – Будем готовить площадку для дневной сцены. А сейчас, думаю, я пойду спать. Доброй ночи, дамы и господа.

– Значит, нам придется встать пораньше. – Говоря это, Брайан подался к Стелле. – Кто-нибудь сможет подбросить нас к нашей берлоге?

– Я могу, – вызвался Сэмюэл. Мнение о Риде Тернбулле он явно предпочел оставить при себе. – Где вы остановились?

– Не помню название… Стелла, ты же прихватила визитку?

Стелла покачала головой.

– Короче, наша хозяйка сегодня работала официанткой, это поможет?

– Дженни. Мартин и Дженни, – ответила Валери, прежде чем Ричард успел ляпнуть нечто неуместное. – Комиссар, полагаю, знает адрес.

Комиссар покраснел.

– Думаю, найду дорогу.

– Окей, – кивнул Сэмюэл, – тогда я отведу Доминика в трейлер, уложу спать и присмотрю за ним.

– Спасибо, Сэмюэл. Тоже пойду лягу. О, извините. Дженнифер, Жильбертин… – Фридман-старший ненадолго забылся. – Доброй ночи.

Пока все вставали и направлялись к своим роскошным трейлерам, Фридманы попытались сдвинуть с места храпящего Бердетта.

Валери обдумывала дела, на ее лице застыло крайне серьезное выражение, и в зеленом брючном костюме она выглядела как генерал, который вот-вот огласит план сражения. Ричард так и не выбрался из своего смокинга и, если бы обладал уверенностью в себе, мог бы вообразить себя Джеймсом Бондом. Но Ричард не обладал уверенностью в себе, особенно когда Валери пребывала в «приказном» настроении.

– Ален, – тихо позвала она, подходя к великану, – отвезите, пожалуйста, Лионель к нам домой.

«К нам домой?» Для Ричарда это стало, пожалуй, самой важной новостью вечера. «К нам домой!»

– Я бы предпочла остаться здесь, – сказала Лионель. – Не хочу ехать обратно.

Валери попыталась возразить, но актриса бросила на нее выразительный взгляд.

– Я просто хочу побыть в одиночестве, – тихо добавила она, к удовольствию Ричарда, процитировав Грету Гарбо.

Валери стиснула зубы.

– А у меня все равно работа, как вы знаете, – хмуро заметил Ален, кивнув на съемочную площадку.

– Да, у вас таки работа, – повернулась к нему Валери. Раз уж она не властна над племянницей, под горячую руку попадет кто-нибудь другой. – Будьте добры, отправляйтесь к нам домой и проследите, чтобы Паспарту покормили.

Ален попытался было открыть рот, но Валери повысила голос и подняла руку:

– Но не слишком плотно. После одиннадцати вечера у него бывает тошнота.

Ален не совсем понял, что с ним произошло, но из ворчливого, грозного чудища он вдруг превратился во льва из «Волшебника страны Оз» и побрел делать то, что ему велели. Лионель, совершенно обессиленная, поцеловала свою тетушку перед сном.

– Значит, мы не возвращаемся? – спросил Ричард, когда на площадке остались только он, Валери и Лапьер.

– Нет, Ричард. Я должна находиться рядом с Лионель и хочу обо всем этом подумать.

– Ладно, – сказал он, – тогда я тебе не нужен. Я могу…

– Ричард, ты нужен. Ты помогаешь мне думать.

– О, хорошо. – Ричард надул щеки и поймал взгляд Лапьера.

Взгляд был недружелюбным.

– Мадам, – церемонно обратился комиссар, – хочу внести ясность. Смерть, совершенно очевидно, наступила по естественным причинам. Здесь не о чем думать, кроме как о том, что вам, – он снова посмотрел на Ричарда, – обоим не повезло. – И посмотрел пристальнее. – Очень не повезло.

– Я не верю, что это всего лишь черная полоса, Анри. Может быть, ты так думаешь, а может быть, тебе бы этого хотелось. А я в это не верю. – Валери сделала ударение на слове «я», а потом добавила: – Мы не верим, правда, Ричард?

– А? – Ричард ожил. – О, ну, тут такое дело. Два сердечных приступа – выглядит малость… ну, знаете, странно.

И Валери, и Лапьер уставились на Ричарда.

– Странно? – чуть не зарычал комиссар.

– Да, именно так, – вмешалась Валери. – Странно. Два сердечных приступа – это странно. – Повторив сей вывод вслух, она, кажется, чуточку разуверилась. – Месье Корбо был стар, да, но Рид Тернбулл – нет.

– А-а-а, – глаза комиссара заблестели. – Но у него было больное сердце, из-за чего он регулярно принимал лекарства!

Лапьер торжествующе поднял палец.

– Мадам, я никак не в силах удержать ваше любопытство. Мог бы,