Глава 4

Правление Исаака II

Преемником внушавшего ужас Андроника стал Исаак II Комнин. Его отец Андроник Ангел играл видную роль в военное время, а также в политике в годы правления предыдущих властителей, а его род произошел от дочери Алексея I Комнина. Исаак, которому не было еще тридцати лет, появился при дворе и участвовал в восстании в Вифинии, но, помимо этого, у него не было никакого опыта публичной деятельности или руководства. Он был рыжим и довольно краснолицым. Современные историки принизили его характер и способности, видя в нем жадного и несведущего человека, тщеславного любителя удовольствий. Его безответственному поведению поставили в вину проигрыш Балкан валахо-болгарам, ну а его предательство и трусость перед Фридрихом Барбароссой во время Третьего крестового похода печально общеизвестны. Самое лучшее, что о нем обычно говорят, – это то, что он был более способным, чем свергнувший его брат Алексей III.

О детстве и юности Исаака нам известно немногое. Он получил такое же образование, как и средний отпрыск знатной фамилии. Норманнские военачальники перед своим разгромом писали ему, насмехаясь над его книжными наклонностями и еще недавним бегством от розги учителя; но то, что он был более чем поверхностно образован в риторике, вызывает сомнения. Единственные уцелевшие его труды – это законы, указы о дарении привилегий и дипломатическая переписка – часть всего этого он написал сам. В противоположность таким императорам, как Константин VII и Феодор II, из-под его пера не вышло ни одно чисто литературное произведение. Говорят, что во время восстания в Никее он занимался тем, что придумывал оскорбительные эпитеты, чтобы осыпать ими Андроника со стен города, а позже он способствовал мирному урегулированию между горожанами и императором. Ему не хватало военной и административно-хозяйственной подготовки для выполнения обязанностей императора.

Исаак, как и другие аристократы в окружении Мануила, любил роскошь и блеск. По словам Никиты Хониата, он мылся через день, что историк, по-видимому, считал излишней утонченностью. Он пользовался духами, роскошно одевался и никогда не надевал одно и то же платье дважды. Он часто переезжал из одного дворца в другой в Константинополе и за его пределами; и, куда бы он ни поехал, его стол всегда был великолепен: на нем были горы хлеба, леса жареного мяса, косяки рыбы и море вина. Ему доставляли радость певцы, шуты и приживальщики; но однажды слегка двусмысленная шутка, по словам Никиты Хониата, заставила Исаака покраснеть и лишь упрекнуть шутника в вольности речи.

Оказавшись на троне случайно, Исаак должен был укреплять свое положение и расчищать обломки режима Андроника. Семья бывшего правителя могла стать центром, объединяющим противников Исаака: младший сын Андроника Иоанн, командовавший войсками в Филиппополе (современный город Пловдив. – Пер.), был ослеплен собственными людьми, как только пришла весть о перевороте в Константинополе, и умер от последствий этой процедуры. Его брат Мануил, который все еще сохранял значительную популярность благодаря своей оппозиции жестокости своего отца, был ослеплен по прямому приказу императора; а племянник Андроника был брошен в тюрьму. Как только эти жестокие действия были совершены, Исаак принялся залечивать раны. Брошенные в тюрьму аристократы были отпущены на свободу и заняли по праву принадлежавшее им социальное положение; те, у кого имущество было конфисковано, получили его назад, или им был выплачен его эквивалент из казны. Сомнительно, чтобы император действительно отменил все указы Андроника, как утверждается в одной западной хронике: что-то, например повышенное жалованье чиновников, нельзя было менять поспешно. Однако, безусловно, все указы, вредящие имущим классам, были отложены или объявлены недействительными.

Трудности представлял вопрос о том, как быть с назначенным Андроником на патриарший престол Василием II Каматиром. В начале переворота Василий под давлением согласился принять участие в коронации Исаака. Как только он увидел, какой оборот принимает ситуация, он стал рьяным сторонником нового императора. Ему было позволено пока оставаться на престоле, но давление на Исаака с целью убрать всех людей, связанных с ненавистным тираном, было слишком велико, чтобы его можно было игнорировать. В начале 1186 г. Василий был смещен под тем предлогом, что он позволил женщинам, насильно постриженным в монахини при Андронике, покинуть монастыри. Новым патриархом стал Никита Мунтан, бывший сакелларий (казначей) Святой Софии и, по словам Никиты Хониата, простой и святой старец. Но победителей не удовлетворило смещение Василия, и они стали настаивать на официальном суде. Иоанн Апокавк, который делал свои записи после 1204 г., предоставляет нам живую картину предъявления обвинения, свидетелем которого он, возможно, был. В присутствии нового патриарха и синода Василию был задан вопрос: на каком основании он одобрил брак двух незаконнорожденных детей Андроника и Мануила, которые состояли в запрещенной степени родства. Обвинители утверждали, что Василий соединил их своей властью, чтобы остаться на патриаршем престоле. Василий отказался говорить и стоял безмолвный: «…устремив взгляд в пол в палате совета, он казался одной из икон из-за своего долгого молчания». После других неотвеченных вопросов патриарх сказал ему: «Мы расторгаем этот союз и осуждаем того, кто его скрепил». И этот старик был изгнан из синода.

Принесение Исааком в жертву Василия Каматира показывает степень, в которой новый император был зависим от желаний своих приверженцев в начале своего правления. Он был коронован под шумные требования жителей Константинополя, что получило неохотное одобрение немногих представителей придворной знати, возглавляемых Иоанном (Ангелом) Дукой, который присутствовал тогда в Святой Софии. К злорадству толпы, Исаак принес живое тело Андроника в качестве человеческой жертвы, и на время город был доволен. Исаак позаботился о том, чтобы умиротворить толпу щедрыми подношениями, и она оставалась верной ему; но, подобно своему предшественнику, он много времени проводил вне столицы, чтобы избежать давления со стороны населения. Представители знати, особенно пострадавшие при Андронике, приветствовали восхождение на трон одного из своих рядов. Исаак поспешил укрепить свою связь с ними, выдав замуж свою сестру Ирину за Иоанна Кантакузина, который теперь стал кесарем (хотя он и был ослеплен Андроником). Для заключения этого союза Исаак приостановил действие правила о запрещении браков в пределах седьмой степени родства, и это было одобрено тогдашним патриархом Василием Каматиром. Дядя Исаака Иоанн (Ангел) Дука теперь получил титул севастократора и женил одного из своих сыновей на дочери успешного полководца Алексея Врана. Другие аристократы были освобождены из заключения и увенчаны новыми титулами и значимыми военными постами.

Исаак мог с большей степенью уверенности полагаться на