И у алкоголя, и у макового отвара с опиатами есть важный недостаток — и то и другое сильно влияет на когнитивные способности. Человек тупеет, его креативность заметно снижается… однако болевой синдром имеет такие же последствия. Когда у человека что-то сильно и долго болит — человек тупеет намного быстрее, у него возникает синдром туннельного зрения, даже для выполнения простейших задач ему требуется намного много времени и сил. Так что выбор у нее невелик — или вино или опиаты. Вино хоть найти можно… алкоголь повсюду в ходу. Попросить Сутан сгонять в лавку? Она колеблется.

Все-таки Сяо Тай повезло — в очередной раз. Дети, что нашли ее в лесу, семья, что приютила ее, семья Су Жи — честные и порядочные люди. Она видит в каких условиях они живут, видит потрескавшуюся посуду, обтрепанные и заштопанные одеяния даже на старшей сестре и матери, видит, что в доме нет мужчины, есть только мальчик — младший, самый любимый и избалованный Жиминь. Рыбацкая деревня на острове Син, здесь наличие мужчины очень важно, мужчины выходят в море на своих лодках и добывают рыбу. Женщины — обрабатывают рыбу, а еще — ныряют в заливе в поисках жемчужных устриц. Устрицы хороши на вкус, но цель женщин — найти жемчужину. Выход в далекое море за рыбой вместе с мужчинами для женщин заказан, для них только залив и устрицы. Устрицами семью не прокормишь, а найти жемчужину, стоящую продажи — это редкая удача. Двум старшим сестрам этой семьи пока не везет, а тут еще и она им на голову свалилась.

Сяо Тай прекрасно понимает, что ее одежда, подвеска, нож, письменные принадлежности, поясная сумочка — все это стоит намного больше, чем содержать семью Су Жи в течении нескольких лет. Как-то незаметно она привыкла жить в роскоши, привыкла к тому, что все, на что она кладет свою руку или кидает взгляд — из серебра, нефрита и слоновьей кости, сделано руками лучших мастеров и стоит целое состояние. Здесь не так.

Тем более ценным является то, как тут о ней позаботились. Тем, кто нашел ее в лесу даже не нужно было ее убивать, чтобы забрать все что у нее было. Просто можно было отойти в сторонку и подождать. Но нет, ее принесли в деревню, напоили лекарствами, купленными на последние деньги, рыбным бульоном, обработали ранки на ногах и уложили в самую мягкую постель, которая только была в доме семьи Су Жи. И никто даже словом не заикнулся о том, чтобы потребовать плату. Это уже она сама — как в себя пришла, да поняла, что почем — настояла на том, чтобы ее нож продали, купили взамен простой, с деревянной рукоятью. Так и сделали, причем матушка Су Чун — принесла разницу в десять серебряных лян и долго извинялась что на их острове дороже не продать. И от денег за аренду, за постой и лекарства отказывалась. Правда уже не так убедительно, все же деньги семье Су Жи были очень нужны. Так что она все же дала себя уговорить. Сяо Тай торжественно вручила ей шесть лян с формулировкой «за то, что спасли мне жизнь». Матушка Су Чун — бережно убрала слитки, замотав в тряпочку и спрятав за семейным алтарем.

С тех пор отношение к Сяо Тай незаметно изменилось — внешне ничего не поменялось, так же поили ее рыбным бульоном, приглашали деревенского лекаря, шарлатана с козлиной бородкой, который никогда не отказывался плотно поесть и выпить за счет семьи, качал головой, бормотал что-то про «пять слизей» и горячку. Каждый вечер заботливая Сутан поправляла ей подушки, а когда требовалось сходить «до ветру» — придерживала ее при ходьбе. Но все равно, как будто бы выдохнула вся семья, ведь никто и не собирался просить у нее денег, но те деньги что они уже потратили на ее лекарства и еду — были последние. Шесть лян серебряными слитками — это большие деньги для рыбацкой деревушки. На это можно столько риса купить, что на год хватит. На островах рис ценился выше рыбы, рыбы тут было полно, а вот риса всегда не хватало. Так что с момента как в семье Су Жи появились деньги — все немного расслабились. Даже на всегда серьезном и сосредоточенном лице матушки Чун иногда стала появляться улыбка.

Так что с одной стороны эта Сяо Тай вполне может попросить эту энергичную Сутан сгонять в лавку за кувшинчиком-другим вина, даже денег с собою дать. А с другой стороны — неудобно как-то. Да и поможет ли? Она усмехается про себя и думает, что все не так уж и плохо. Потому что если бы ее совсем прижало, то она о приличиях бы и не думала.

— Сутан, а где младшие? — спрашивает она. Спрашивает просто чтобы начать разговор, а уже там, спросить насчет вина. Или маков. Растут ли тут маки? Еще если водится рыба фугу… но там с дозировкой очень и очень внимательной нужно быть. Где двое сорванцов, младшая Сумэй и Жиминь — они никогда днем дома не сидят. И то верно, что дома делать? Четыре стены, общая комната, даже кухня на улице. Дома разводят огонь только в дождливые дни, дома ничего интересного.

— Наверное опять Сифен-шишу достают. — говорит Сутан: — безногого старика, чей дом на пригорке. У него семьи не осталось, сын вместе с женой на материк уехали, внуков забрали, а он остался. Ловушки для крабов мастерит да корзины плетет. Сети починяет.

— Знаешь, я сегодня чувствую себя получше. — врет Сяо Тай, садясь в постели и морщась от боли внутри: — я, наверное, пройдусь, а?

— Господин Накадзима сказал, что вам лучше поберечься. — говорит Сутан: — еще воды пить будете?

— Что он знает, шарлатан эдакий. — ворчит Сяо Тай: — как он решил мне кровопускание сделать, да еще и лезвие не простерилизовал — так я сразу поняла, что он шарлатан. Гоните его в шею, он же тут всех сепсисом со свету сживет.

— Зря вы так про Накадзиму-сана. — обижается Сутан: — человек он уважаемый. В прошлом году вылечил дочку старосты, все думали, что умрет, ее тогда морские каппы проклятием наделили, все суставы болели и опухли, в животе крутило, лицо совсем серым стало, худющая стала — просто как скелет. А Накадзма-сан кровопускание ей сделал и излечилась она, а скоро у нее