Хайдарабад, Индия, наши дни

Кейт тряслась на заднем сиденье такси, несущегося по ухабистой дороге, и под вопли Леди Гаги наблюдала за пляской фиолетовой фигурки пластикового бога Шивы на приборной панели. Но даже самые высокие ноты поп-дивы не могли заглушить беспрерывный вой клаксонов и рев моторов, несущихся со всех сторон хайдарабадского шоссе, ведущего к старинной мечети Чарминар. Маркус сидел на переднем сиденье, опустив окно и держа камеру наготове. Скутеры и мотоциклы сновали между рядами автомобилей, выскакивая на тротуары. Воздух был насыщен выхлопными газами и острыми, будоражащими аппетит запахами готовящейся повсюду пищи.

Такси остановилось на светофоре, и машину тут же окружила стайка тощих ребятишек, они барабанили в двери и просовывали в окна ладошки, пока Кейт не решилась поднять стекло. Но дети не отставали, они смеялись, прыгали вокруг автомобиля, а когда он снова тронулся, стали строить пассажирам рожицы. Наглые, доведенные до отчаяния, но не озлобленные дети.

В Хайдарабаде поистине жизнь бурлила. Кейт еще никогда не видела такого хаоса. Но и в Индии она была впервые.

Маркус обернулся и, ухмыляясь, сказал:

— Такое трудно сразу принять.

— Это как… — закачала головой ошарашенная Кейт. — Как будто мир встал на дыбы!

И хотя Кейт предупреждали, что путешествие в Индию значительно отличается от посещения других мест, она самонадеянно не придавала этому особого внимания. И вот перед ней обычная индийская улица: женщины в ярких сари и платках с корзинами на головах, а их руки украшают золотые браслеты, нанизанные в несколько слоев. Неприступные женщины-шиитки, запакованные в черные хиджабы и паранджу, идут рядом с мужчинами в распахнутых рубашках, шортах и шлепанцах, и на каждом углу неугомонные лоточники в грязных шальварах расхваливают свой товар. А на тротуарах за столиками попивают чай долговязые юнцы в развеселых футболках от рок-группы «Колдплей» или драных майках с надписью «Я ненавижу Трампа».

Они миновали ряды обшарпанных бетонных построек, кишащих уличными торговцами, и впереди показалась мечеть Чарминар.

У Маркуса зазвонил телефон. Он достал его и поднял перед собой, чтобы посмотреть, кто звонит, и Кейт увидела на экране надпись — «ААА Оливия». Интересно, подумала Кейт, что же такого сделала эта Оливия, чтобы заслужить эту приставку «ААА», поднимающую ее имя на первое место в списке контактов. Кейт припомнила последнюю ее встречу с Маркусом. Это было пару месяцев назад на юбилее дома Тиффани в Нью-Йорке. Но та эффектная женщина в платье от Dolce & Gabbana, с которой он там появился, явно не была этой ААА Оливией. Кейт силилась вспомнить ее имя: Наталья? Натали? У нее были синевато-стальные глаза и волосы соломенного цвета, как у русской супермодели, плюс диплом с отличием бизнес-школы Уортона и новый офис на верхнем этаже здания «Джей Пи Морган».

Маркус слегка склонился над телефоном, пытаясь соблюсти конфиденциальность, и заговорил приглушенным голосом:

— Лив, я же обещал! Я здесь всего на пару дней, так что мы еще сможем увидеться в Галле… Хорошо, я позвоню тебе завтра. — Маркус обернулся и перехватил взгляд Кейт. — Тоже люблю тебя, — сказал он небрежно, отключил телефон и сунул его в нагрудный карман рубашки.

Кейт чуть не поперхнулась. Маркус произнес последние слова так легко и с такой нежностью, что это просто сбило ее с толку.

Нет, она не переживала за русскую богиню. Наталья (или Натали) могла бы устроить настоящую революцию в их бизнесе, имея на руках новые наработки по контролю коллекций и частных приобретений, с которыми она познакомила Кейт. Так что можно было не сомневаться, что за место у ее золотой руки выстроится длиннющая очередь претендентов.

Маркус поправил лежащий у него на коленях потертый футляр фотоаппарата. Ветер взъерошил его волосы, и одна прядь упала ему на лицо. Он поднял руку и потер подбородок, словно пытался принять какое-то решение. Руки у него были большие и сильные, мозолистые и опаленные солнцем, совсем не похожие на тонкие бледные руки музейных реставраторов и смотрителей — или даже руки хирурга Джона- тана.

На телефон Кейт пришло сообщение от сестры: «Обедаем в следующую пятницу, если вернешься в Бостон? Только мы. Джесс работает. Эмма в детсаду. Давай запланируем!»

Кейт быстро набрала ответ: «Конечно! К черту детсад, приводи Эмму. Жду с нетерпением. Целую».

Белла была права. Обдумывая связь между рисунками Эсси и пуговицей Беллы, Кейт все повторяла слова сестры, которые засели у нее в голове со вчерашнего ужина: самое ценное в жизни не может быть куплено или заменено.

Она скучала по своим еженедельным встречам с Молли, Джессикой и Эммой. Едва лишь Джонатан уехал, Кейт проводила у них по нескольку дней, лежа в обнимку с Эммой на диване перед телевизором. Они обе, вытаращив глаза, смотрели на выступления популярной музыкальной группы для детей — «Вигглз», как разодетые в цветные майки и трусы парни танцуют и распевают песенки под названием «Фруктовый салат», «Ням-ням» и «Большая красная машина». Джессика готовила приятную еду — спагетти с фрикадельками, курятину в вине и лазанью, а Молли взяла на себя бракоразводный процесс Кейт и помогала ей разобраться со счетами и квитанциями. А потом она присоединялась к ним на диване, положив голову на плечо Кейт, как делала это, когда они были детьми.

— Твои волосы опять лезут мне в нос, — жаловалась Молли, пока симпатичный парень из «Вигглз» грозил им с экрана пальцем, извиваясь под музыку.

* * *

Над бесконечным потоком машин все выше поднимались четыре минарета Чарминара, напоминая призрака, плавающего в раскаленном мареве. Движение становилось все плотнее и вскоре практически остановилось. Маркус рассчитался с водителем, подхватил свой кофр с фотоаппаратом и, открыв дверцу, скомандовал:

— Пошли.

Они оказались в круговороте уличного движения.

— Как красиво! — выдохнула Кейт, любуясь остроконечными арками и исламскими узорами, обрамляющими мечеть по периметру.

Маркус схватил ее за руку, притянул к себе и, лавируя между потоками рычаще-гудящих рикш и скутеров, потащил в переулок.