уходите назад, — предложил я.

— Сомнительная стратегия, — ответила сеньорита. — Вам же потребуется отправить ответное письмо?

— Тогда я выйду к Уларио.

— Но за мной уже будут наблюдать, — напомнила она.

— Можно договориться на определенное время, — предложил я. — Мы будем вас каждый день ждать на той поляне.

Она кивнула и протянула руку:

— Аванс.

Я вложил в ее ладонь два дорана, несмотря на донесшийся до меня страдальческий вздох Серхио. В конце концов, это меньше половины того, что мы набрали по дороге. А брали мы не только деньги…

— Сеньорита, не хотите ли подработать посредником по продаже.

— Десять процентов, — сразу сориентировалась она.

И я ей просто вручил мешок, забитых добычей. Чувствую, наше сотрудничество будет плодотворным и очень затратным…

Осталось только договорить по времени встречи на утро и на вечер — мало ли что может случиться, мы должны быть всегда в курсе. На этом мы расстались, и я связался с Шариком сообщить, что нам пора обратно.

— Уже? — возмутился он. — Никакой личной жизни!

Вот так всегда: для кого-то время тянется, для кого-то — летит.

— У нас там одинокая Жюли бродит. Ее могут обидеть.

— Обидишь ее. Она чародейский удар пережила, — проворчал он, но почти тут же появился, взобрался на мое плечо и с мукой в голосе заявил: — Возвращаться так возвращаться. Растягивать не будем.

На моем плече он просидел недолго, только пока камия нас с Серхио не подхватила, после чего перебрался на спину подруги, которая сразу рванула по дороге с такой скоростью, что если кто-то ей встретился и не был сразу затоптан, то видел всего лишь смазанное пятно, промелькнувшее мимо.

Глава 12

Назад мы тоже передвигались с остановками, но улов был значительно ниже — видно, повыбивали мы самых наглых из тех, кто промышлял грабежом, а не добычей ценных сангреларских ресурсов. Напала на нас только одна банда, да и та оказалась бедной и плохо экипированной.

— В следующий раз, дон Алехандро надо будет кружным путем возвращаться, — разочарованно сказал Серхио после подведения итогов. — Иначе деньги на оплату услуг Фуэнтес у нас скоро закончатся.

— Нехорошо постоянно эксплуатировать подругу Шарика.

— Вот именно. У тебя, Хандро, под боком целый герцог. А герцог — это что? Правильно, неиссякаемый источник доходов.

— Гусары с женщин деньги не берут, — намекнул я.

— Кто такие гусары? Впрочем, неважно. Я тебе предлагаю деньги брать не с женщины, а с ее отца.

— Идти к нему на содержание?

— Хандро, что за чушь ты несешь? Он тебя не будет содержать, он в тебя инвестирует. Сделает вклад в будущее дочери. И в будущее своих внуков, которых у него не будет, если вы проиграете. И он все это прекрасно понимает. Так что взять у него деньги не только можно, но и нужно.

— У него с доступом к деньгам так же туго, как и у меня, — намекнул я.

— Зато у него куда больше знакомых, которые могут ссудить нужную сумму.

— Посмотрим.

Вариант с попрошайничеством мне не нравился. Был он какой-то гниловатый. Одно дело, когда к тебе подходят с предложением в тебя инвестировать, и другое — когда ты клянчишь милостыню. К герцогу Болуарте с позиции просителя подходить было нельзя, не такой он человек, которому можно остаться обязанным. Пока он обязан мне, этой линии следовало придерживаться дальше, а в нее не вписывалась просьба о денежном довольствии.

Не успели мы выйти на поляну, как сразу обнаружили Жирнянку. Причем не заметить ее было невозможно. На кучке белых картофельных клубней изрядно похорошевшая Жюли прямо-таки бросалась в глаза. А еще она кокетливо помахивала веточками.

— Картошка… — восхищенно выдохнул Шарик и подался вперед. — Эта зеленая дурында не такая уж дура. Знает толк в правильном питании.

— Только есть эту картошку нельзя, — остудил я его пыл. — Сангреларская энергия.

— Точно… Какая жалость. — Судя по доносившемся от ками эмоциям, он готов был разрыдаться прямо у меня на плече. — Хотя постой-ка, сангреларская энергия там только в кожуре. — Он заволновался и слетел с моего плеча к вожделенной картофельной кучке. — Точно тебе говорю, только в кожуре.

Но добраться сразу ему не получилось: на его пути встала возмущенная Жирнянка, которой веточками радостно виляла, но только в мою сторону. Ками для нее был всего лишь ценной добычей, которая была ей необходима для наращивания веток и листьев, поэтому его она попыталась цапнуть. Шарик, разумеется, увернулся и возмущенно бросил:

— Скажи ей, чтобы прекратила. Это слишком серьезное дело, чтобы пускать его на самотек.

— Жилю, умница ты моя, — заворковал я, подойдя и поглаживая льнущие ко мне ветви. — Пусть дядя Шарик осмотрит картошку. Вдруг он для тебя найдет несколько вкусных мышек прямо там?

У Шарика аж шерсть встопорщилась, когда я в очередной раз назвал его дядей какого-то мерзкого растения. Но я понятия не имел, как иначе Жирнянке дать понять, что грызть ками нельзя. Во всяком случае, конкретно этого ками. Других-то пусть грызет сколько хочет, а этого ками нельзя, он наш. Правда, Шарик к Жюли любовью тоже не проникся и время от времени намекал, что все нормальные растения остались там, при башне, и если Жирнянка не погибла, как остальные, то это не значит, что она и дальше подходит как источник алхимических ингредиентов. Неправильный источник непременно приведет к неправильным результатам, уверял Шарик. И добавлял, что от всего бесполезного нужно избавляться тут же.

— Шарик, подумай о том, что Жюли можно натренировать на поиск картофеля, — намекнул я. — Это сколько пользы будет.

Шарик подумал и хорошо подумал, потому что он явно начал что-то транслировать Жирнянке. Пообещал ей, наверное, не несколько мышек, а сразу десяток в обмен на постоянное сотрудничество. Жюли неуверенно затрепетала листочками, то ли соглашаясь, то ли торгуясь — ее язык жестов я понимал пока лишь приблизительно. Зато Шарик точно понял, что она хочет сказать, замахал лапами и проскочил-таки к картофельной кучке.

— Чего это он, дон Алехандро? — озадаченно спросил Серхио.

— Проверяет, можно ли эти клубни есть.

— А смысл их проверять? Они же сангреларские.

— Говорит, неправильная энергия там только в кожуре. А значит, сам картофель можно есть.

— Да вы что?

Серхио уставился на