– Задействовано глушение всех оперативных каналов радиосвязи, – сказал капитан с эмблемами связиста.

– В таких условиях провести еще одну такую же операцию нам будет крайне сложно, – добавил начальник разведки. – Враг готов к этим нашим действиям, они для него предсказуемы. Но все же рейдами одних только полковых и дивизионных разведчиков нам не обойтись.

– Значит, разведка боем, – подытожил Соседов. – Для участия в этой операции мы пригласили командиров, обладающих необходимым опытом, участвовавших в боях на вражеской территории, умеющих грамотно действовать в полном окружении. Представляю вам командира стрелкового батальона капитана Белова и лейтенанта Соколова, командира танковой роты. Она с десантом прорвется черед переднюю линию гитлеровцев и уйдет в их тыл никак не менее, нежели на сто километров. Район прорыва – южнее Зубцова. Цель рейда – выйти на рубеж Никитино – Вараксино, пересечь железную дорогу и оказаться западнее Ржева.

– Ржев хорошо укреплен, – вставил начальник разведки. – Подходить к городу смертельно опасно. Нам нужны разведданные. Не увлекайтесь боевыми столкновениями с немецкими частями. Ваша задача – рейд. Пройти, увидеть, захватить «языков» и документы. Это все!

– Командование группой поручаю капитану Белову, – заявил Соседов. – Вы, товарищ Соколов, придаетесь стрелковому подразделению как мобильная ударная сила. У вас вопросы есть, Белов?

– Так точно, товарищ полковник! – Капитан обращался к начальнику штаба, но смотрел на Соколова. – Техническая сторона.

– Я думаю передать вам трофейный штабной вездеход «Хорьх-901». Это будет ваша командирская машина. На ней установлена коротковолновая радиостанция. В остальном вы десант на броне у Соколова.

Капитан перевел взгляд на связиста и спросил:

– Но если противник забивает эфир помехами, то какой толк от радиостанции?

– Возможно, это временное явление, – ответил тот. – Это ваша резервная связь. Танковая радиостанция из глубины вашего рейда не достанет до штаба армии.

– Соколов, вопросы есть? – осведомился полковник Соседов.

– Так точно! – набрав полную грудь воздуха, ответил Алексей. – Нам предстоит прорываться по тылам немцев на том участке, где они предположительно готовят полномасштабное наступление. Для проведения операции такого рода танковой роты, по-моему, недостаточно. Здесь нужен минимум батальон. К тому же посадить всех пехотинцев на броню семи моих танков я не смогу. Поэтому…

– Товарищ лейтенант! – строго перебил Соколова начальник оперативного отдела. – Вам поставлена боевая задача!

– Подождите, Сергей Васильевич, – остановил его Соседов. – Соколов прав. Его замечание говорит о том, что он опытный и расчетливый командир. Но я прошу вас, лейтенант, учесть, что вам как раз не нужно воевать. Ваша задача – уходить от боя, навязываемого вам противником. Минимальными силами вам легче будет пройти по вражеским тылам, укрыться, замаскироваться. Мощь всех ваших танков будет необходима вам только в самых крайних случаях, при прорывах через позиции противника. Батальон, которому вы приданы, не полного состава. Вам придется взять на броню всего сотню бойцов.

– По пятнадцать человек на танк? – задумчиво проговорил Алексей. – По снегу и пересеченной местности. Большая перегрузка для техники. Я предлагаю использовать волокуши.

– Ну-ка, ну-ка, – буркнул начальник штаба. – Подробнее, пожалуйста. Волокуши – это дело хорошее. Вы уже пользовались ими?

– Так точно, товарищ полковник! Прошлой зимой дважды и в начале этой. Я предлагаю делать парные волокуши и соединять их между собой шестами, чтобы людей не мотало из стороны в сторону во время движения. Маленькие изготовить легче. Они будут прочнее и удобнее, чем одна большая, рассчитанная на десять человек. Среди бойцов десанта, находящихся на броне и на волокушах, нужно будет равномерно распределить снаряжение и боеприпасы. Как показывает мой опыт, транспортировка всего этого вместе – далеко не самое лучшее решение. Можно одним разом потерять все. Близко разорвавшийся вражеский снаряд, перевернувшаяся волокуша, подбитый танк. Этого будет достаточно для провала операции.

– Это все хорошо, товарищ лейтенант, – сказал начальник штаба и строго сжал тонкие губы. – Но вы полагаете катать бойцов на волокушах сотни километров по вражеским тылам. При вашем боевом опыте вам должно быть понятно, что весь путь не пройдет по ровному полю или укатанной зимней грунтовой дороге.

– Так точно, я это понимаю, – согласился с этим Соколов, поймав на себе строгий взгляд теперь еще и пехотного капитана. – Волокуши нужны не для боя. Это правда. Стычки с противником вообще нежелательны, особенно на первом этапе. Если враг поймет, что в его тыл прорвалась наша группа, то он начнет за нами охоту. Выйти за линию фронта нам необходимо тихо, желательно вообще без драки или, по крайней мере, без громкого прорыва. В тылу нашей наипервейшей задачей будет поиск транспорта, подходящего для целей и задач группы. Сгодятся пятитонные трехосные немецкие грузовики, бронетранспортеры. Кроме этого необходимо будет оснастить все танки дополнительным брезентом для маскировки. Прежде это срабатывало. Ведь не каждый немец, даже офицер, может сообразить, что катки танка советские, не такие, какие устанавливаются на их машинах. «Тридцатьчетверки», накрытые брезентом, могут спасти нас, дать нам шанс пройти без шума.

– Теперь я вижу опытного командира, слышу здравые мысли и суждения. Выбор участка прорыва за вами и за подполковником Вдовиным, – сказал Соседов.

На подготовку операции командование отвело четыре дня. Танковая рота и стрелковый батальон были переброшены в лесной массив, к деревне Ульяново. Здесь связисты оставили целый городок, просторные землянки на десять человек с новыми буржуйками. Ходить в них можно было в полный рост. Все лежанки снабжены матрацами.

Механики-водители загнали танки в ельник. Солдаты делали волокуши, учились ездить на них, быстро занимать места и покидать, на ходу спрыгивать с брони. Что-то улучшалось, что-то доделывалось. В целом подготовка проходила хорошо. Личный состав подразделений был опытным, знающим свое солдатское нелегкое дело.

Одна землянка была отведена под штаб. В ней уже вторые сутки дневал и ночевал начальник армейской разведки подполковник Вдовин. Все это время он, лейтенант Соколов и капитан Белов сидели над картами в жарко натопленном блиндаже. Они изучали разведданные, поступавшие с передовой ежедневно, анализировали обстановку, сложившуюся на отдельных участках, сравнивали ее, пытались понять, где немцы боятся прорыва. Вдовин то покручивал в пальцах карандаш, то почесывал им лоб под русыми волосами, спадавшими на него.

– На участке Лобовка – Приозерное позавчера замечено движение, – задумчиво проговорил он. – Сегодня там тишина, дымят полевые кухни и ездят пустые мотоциклы.

– Документы возят из штаба частям, – сказал Белов и пожал плечами.

– До этого почему не возили? – со вздохом спросил Соколов. – До позавчерашнего дня о таких особенностях нам наблюдатели не сообщали. А ведь кухни на передовой были всегда. Постоянно есть необходимость передавать донесения и приказы. А на передке у фрицев что-то осталось прежним, неизменным? Например, активность огневых точек?