бывает. Да и Коля Бочкин не додумается обойти немцев, чтобы снова напасть на них с тыла или сбоку. Да и воевать ему особо не с чем. В барабане «ППШ» у него осталось десятка два патронов. Правда, есть гранаты. А может, он просто экономит патроны. Ведь против него немцев почти нет. Они не двигаются.

Слева снова поднялись фашистские пехотинцы, и Соколову пришлось менять позицию. Он короткими очередями свалил двух врагов, заставил остальных залечь и отползти назад. Вскоре в ход пойдут гранаты!

Но Коля Бочкин не экономил патроны. Он честно расстрелял все барабаны своего автомата и полез за гранатами в карман куртки. Но тут до молодого танкиста дошло, что всего в нескольких метрах от него лежали убитые немцы. Он оставил свой бесполезный «ППШ» и пополз вперед, держа в руке гранату, готовую к броску.

Вот и первый труп. Николай потянул к себе за ремень немецкий автомат. Тот выскользнул из закаменевшей руки убитого фашиста. Теперь ближе, держа наготове трофейное оружие. В подсумке немца еще один полный рожок.

Вот и второй покойник. Еще один автомат и два полных рожка. У третьего он не стал забирать шмайсер, взял только магазины.

Настроение у заряжающего поднялось. Теперь у него имелся солидный арсенал, было с чем воевать. Ну, держись, фрицы!

«Зверобой» выстрелил уже дважды, но немцы прижимались к земле, обходили неподвижную машину слева. Там отстреливался один командир. Бочкин догадывался, что у него тоже заканчивались патроны в автомате. Решение пришло само собой.

Коля заметил, что метрах в тридцати от него два немца готовили к бою пулемет. Еще один был с биноклем на груди, видимо, командир. Остальные отползли в сторону и пытались обойти танк сзади.

– Гады! – закричал Николай, размахнулся и бросил в пулеметчиков гранату.

Немец с биноклем сразу понял, что их ждет беда. Он что-то крикнул своим, быстро откатился в сторону и вжался в снег. Один пулеметчик попытался было вскочить на ноги, но Бочкин срезал его из трофейного автомата. Взрывом убило третьего немца. Бочкин предусмотрительно упал в снег, расстрелял остатки патронов из магазина и поспешно вставил следующий.

Слева вдруг ударили автоматы, заработали два ручных пулемета, раздалось не очень громкое, но вполне вдохновляющее «ура». Лейтенант повернул голову, продолжая лежать на снегу. Со стороны реки к ним бежали красноармейцы, не особенно много, не больше двадцати человек. Первым держался старшина Ахлупкин.

Немцы стали отползать, отстреливаясь, потом вскочили и побежали к балке, низко пригибаясь.

Со стороны реки, лязгая гусеницами, неслась «тридцатьчетверка». Судя по бортовому номеру, этобыла машина из взвода младшего лейтенанта Орешкина. Ударила башенная пушка, не умолкая, заливался курсовой пулемет.

Немцы быстро скрылись в балке. На поле боя осталось около двадцати трупов.

Соколов вскочил на ноги и поторопил своих танкистов. Подоспевший танк объехал «Зверобоя», прикрыл его своим корпусом. Разведчики Ахлупкина побежали вперед, чтобы убедиться в том, что немцы ушли совсем, и никто из них не залег в ближайшем кустарнике.

Бабенко и Логунов снова взялись за гусеницу. Подоспел Коля с кувалдой и принялся забивать палец, скрепляющий траки.

Старшина сдвинул шапку на затылок, вытер вспотевший лоб, подошел к танкистам и сказал:

– Чисто, товарищ лейтенант. А мы ведь думали, что уже и не поспеем к вам. Крепко они тут за вас принялись. Настырные! Наверное, живьем хотели взять. Намолотили вы их прилично!

– Спасибо, старшина, – Соколов пожал разведчику руку. – А что нам оставалось? Откуда пушки били? На высоте вроде совсем артиллерии не осталось.

– Как только минометный обстрел закончился, к командиру полка прибежали капитан и связист с кабелем и телефоном. Нам прислали в поддержку батарею гаубиц. Так они и давай бить сразу с колес. Только развернулись, станины развели и начали молотить. Положения немецкой минометной батареи наши не знали, только гадать могли, откуда она бьет. Так этот наш пушкарь что удумал! Начал стрельбу рикошетом!

– Это не он придумал, – сказал Соколов. – До него еще. Все артиллеристы знают такой способ, когда трубка устанавливается на удар с задержкой. Снаряд под острым углом от земли рикошетит, взлетает и на небольшой высоте взрывается. Ну и все, что под ним, осколки секут насмерть.

– Готово, командир, – вытирая лицо, доложил Логунов. – Можем уходить.

Танкисты складывали инструмент в ящики, укрепленные на боках танка. Разведчики подходили к машинам, ждали приказа.

– Ахлупкин, разведчиков на броню! – распорядился Соколов. – Логунов, пушку назад! Уходим.

«Тридцатьчетверки» развернули башни стволами назад и поспешили к реке. В любой момент их могла накрыть огнем немецкая артиллерия, подстеречь и вражеские танки. Но до реки боевые машины добрались спокойно, переправились через нее, а затем ушли за высоту.

Когда танки поднимались на нее, из окопов поднялись красноармейцы. Бойцы кричали «ура», подбрасывали шапки, размахивали винтовками и автоматами.

Соколов смущенно улыбался и только многозначительно похлопывал по плечам Петю Орешкина и старшину Ахлупкина. Им спасибо, они выручили экипаж.

Со стороны командного пункта полка к остановившемуся танку подошли майор Студенцов и какой-то подполковник, не знакомый Алексею.

Тот шагнул вперед, поднес руку к шлемофону и осведомился у старшего по званию:

– Товарищ полковник, разрешите обратиться к майору Студенцову?

– Докладывайте командиру Сто девяносто шестой танковой бригады подполковнику Духовному, – сказал майор.

– Товарищ подполковник, в результате контратаки, проведенной совместно с подразделениями полка, танковая рота потерь не понесла. Был поврежден командирский танк, но с помощью разведвзвода старшины Ахлупкина атаки немцев отбиты, матчасть возвращена на позиции. Все машины готовы к бою.

– Мы все видели, лейтенант! – ответил Духовный, весело сощурил близко посаженные глаза и пожал Соколову руку.

Командир бригады привычным движением сдвинул шапку на правую бровь, оглядел танкиста с ног до головы.

– Значит, вот ты каков, «Зверобой». Думал я, что приукрашивает солдатская молва, ан нет, сам увидел, как ты можешь воевать, каких орлов себе подбираешь. Почему по радио не связался, помощи не попросил. Связистки тут охрипли, вызывая тебя.

– Осколком наружную антенну срезало, – объяснил суть дела Алексей.

– Что ж, такое бывает, – сказал подполковник и осведомился: – С сорок первого года воюешь?

– Так точно, с первого дня.

– Хорошо. – Духовный стал серьезным и продолжил: – Меня не было на разгрузке, но твой батальонный командир рассказал, что встретил тебя и рекомендовал к зачислению в нашу часть. Рад, что будешь у меня служить. Ты уже показал себя с самой лучшей стороны. Сейчас отдыхай, займись своим подразделением, позиции приведи в порядок, а через два часа будь на КП полка. Есть одно дело, танкист. Оно как раз по тебе.

– Есть быть через два часа на КП! – отчеканил Соколов и вскинул руку к виску.

Когда командиры