— Ой, не говорите. Переживает он. Даже не пил вчера, прямо странно. Как бы не заболел. Он же чего в машину поперся? Опять с Инессой разругался, я слышала, как та по телефону мамаше звонила и докладывала. Ну, перебрал мужик, так пора привыкнуть. А она его достала хуже горькой редьки, вот он в машину и поперся, еще одеяло взял. Одеяло-то и загорелось, а уж от него — вся машина.

— Так он все-таки курил?

— Говорит, что нет, но пьяному какая вера? Проснулся, решил по маленькой нужде сходить, а перед этим, наверное, закурил. В машине наверняка были сигареты. Это он от Инессы прячется, а сам иногда покуривал втихаря. Я видела.

— Да, у Инессы теперь будет повод пилить его до конца жизни, — задумчиво произнесла я.

По всему выходило, что горевшая машина не имела ко мне никакого отношения, но что-то подсказывало мне, что здесь все равно нечисто. Насколько я помнила, Полесов бросил курить еще месяц назад из-за проблем с давлением. На мой взгляд, пить бросить было бы логичнее, но нельзя требовать от человека невозможного. Конечно, на годовщине он изрядно выпил, вполне возможно, что его потянуло к сигарете. А что если кто-то все-таки попытался поджечь машину, думая, что она моя? Полесов спал под одеялом, да и кто в темноте станет рассматривать, кинули сигарету, а еще лучше — облили бензином и подожгли.

— Инессе сейчас не до него, — понизив голос, продолжала сплетничать Наталья, ловко орудуя тряпкой. — Любовник у нее, точно вам говорю.

Я выпучила глаза, а горничная удовлетворенно кивнула:

— Я же не слепая, вижу, как она прихорашивается, когда муж уходит. Да и по телефону пару раз с кем-то ворковала, я краем уха слышала. «Котик то, котик се». Полесова она иначе как козлом не называет. Так что, может, и поживет еще Леонид Сергеевич, раз у Инессы мозги другим заняты. Она уже с утра куда-то умотала, наверное, красоту наводить.

Я покачала головой: то, что у Инессы есть любовник, меня не удивляло. Удивляло то, насколько горничные, оказывается, осведомлены о жизни хозяев.

Петька все еще сидел на кухне и пялился в телефон. Мы успели выпить по чашечке кофе, он доложил, что ночь прошла спокойно и, немного поскучав у телевизора, снова отбыл по каким-то неведомым делам.

Оставшись одна, я вымыла посуду и даже приготовила Пелагее какое-то подобие завтрака. Сырники пригорели, а я пригорюнилась: все-таки кулинар из меня был никудышный, и я решила отвлечься, прогулявшись с собакой. Наталья к тому времени закончила уборку и ушла к себе. Погода сегодня вновь стояла такая, что впору идти в пляс и оголять всевозможные части тела.

Мы с Мотей прошлись по участку, направляясь к лесу, но возле бани я притормозила, потому что на фоне черной земли что-то привлекло мое внимание. На кусте можжевельника развевался клочок белой ткани. Я присела и рассмотрела его поближе: так и есть, обрывок белой простыни, мы такими в бане пользуемся. Теперь привидение стало еще более материальным. Видимо, улетая, оно зацепилось за куст. Я на всякий случай зашла в баню и обследовала имеющиеся там простыни, сложенные стопкой: все были целы.

Я потерла переносицу, но ничего путного в голову не пришло, и мы с Мотей продолжили прогулку в сторону леса. При утреннем свете он выглядел таким безобидным, что стоило удивляться, почему ночью мне было так жутко. Тут я повернула голову в сторону участка Полесовых, провожая взглядом необычную птицу, и увидела мужчину, который выходил из их дома.

Издалека было плохо видно, но то, что это не Полесов, я поняла сразу. Пригнувшись и сделав Моте жест передвигаться тихо, я уточкой обежала участок с левой стороны и подобралась поближе. Никак неведомый любовник Инессы пожаловал? Довольно странно, учитывая, что ее нет дома.

Приглядевшись как следует, я поняла, что по дорожке к воротам неспешно идет не кто иной, как Алексей. А этому что здесь понадобилось? Тут в стеклянных дверях мелькнула Наталья с пылесосом, а я ахнула. Вот бабник! Небось узнал, что Наталья в доме одна, и не преминул воспользоваться. Наплел молодой девчонке с три короба, а она и уши развесила. Я выглянула из-за угла и убедилась, что он без машины. Впрочем, скорее всего, он оставил ее на повороте, чтобы не привлекать внимание.

— Этот Алексей — гнусный ловелас, — сообщила я Моте, но та была безучастна к моим страданиям. Почуяв крота, она ринулась вперед, чуть не испортив мне всю конспирацию. Правда, Алексей не смотрел по сторонам и спокойно направлялся в сторону выезда из поселка. Наверное, я оказалась права, и там его ждет припрятанная машина.

Подумав, я решила, что чужие амурные похождения не имеют ко мне никакого отношения: в конце концов, Наталья уже взрослая, пусть сама решает. А этот тип, то есть Алексей… Вполне понятно, что, заскучав, он решил развлечься подобным образом. И его нежелание быть замеченным тоже вполне объяснимо. А если я скажу, что видела его, он еще решит, что я ревную или слежу за ним. Оно мне надо?

Настроение было испорчено, но я решила, что на общем фоне катастрофы это сущая малость. Пелагею я застала на кухне: она поглощала завтрак и выглядела невероятно задумчивой.

— Не надо инсценировать раздумья, — на всякий случай предупредила я ее. Никогда не знаешь, куда заведет ее поток мыслей, а мне потом расхлебывай.

— Я уже собралась, допиваю чай и выезжаем, — не обратила она внимания на мои остроты.

— Алексей велел дома сидеть, — напомнила я, хотя в свете недавних событий надежды на Алексея уже не возлагала. Ему бы только по бабам шататься. Но из вредности согласиться с Пелагеей я не могла. — И куда это ты собралась?

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Мы же решили: делаем вид, что мы всецело полагаемся на их помощь, а сами потихоньку гнем свою линию. То есть занимаемся расследованием. Поедем на завод, авось чего узнаем.

Когда это мы такое решили, я вспомнить не могла, но сидение дома плохо