Волколак уже хватал огромными волосатыми лапищами все, что мог унести: десять, двенадцать, пятнадцать кирпичей… А потом опрометью выбежал из комнаты и исчез вдали.

Мидас дождался, пока его шагов не будет слышно.

– Так. Вот этот плащ, в который ты одет. Который заставил меня сделать вчера, когда запер в своей комнате. – Взгляд его серых глаз был устремлен на Райана. – Знаешь, откуда он? Я не просто научился прясть золото из соломы.

3

– Так, давай-ка разберемся, – сказал Аладдин, откусывая кусок подгоревшей индюшачьей ноги. – Ты хочешь, чтобы мы вернулись в школу, директором которой объявил себя Питер Пэн, и… пошли учиться?

– Я-то думал, мы прилетели, чтобы убить Пэна! – добавил один из никогдашников, размахивая куском мяса.

– Да! – хором подхватили другие никогдашники.

– Я совершенно точно не пойду ни в какую школу, – отрезал Капитан Пиратов, сооружая себе сэндвич с яйцом. – Во-первых, я сам директор школы, во-вторых, я, в отличие от вас, выгляжу как мужчина, а не как ребенок, в-третьих, мы даже не представляем, какие бредовые уроки устроит тут Пэн и что вообще собирается сделать с этим местом. Так что давайте сделаем так: я уведу «Веселого Роджера» обратно в Блэкпул, а вы останетесь тут и прислушаетесь к дурацкому плану Джеймса.

– Справедливо, – сказал Гефест, затачивая саблю. Похоже, после совместного побега с «Буканьера» он проникся к Капитану Пиратов большим уважением.

Кима прокашлялась:

– Слушайте, если Джеймс хочет, чтобы мы пошли в школу, значит, у него на то есть причины.

Аладдин нахмурился.

– С каких это пор ты защищаешь Джеймса? – спросил он с набитым ртом.

– Всем молчать, – приказал Джеймс.

Они сидели в лесу вокруг костра – достаточно большого, чтобы согреть их всех, но достаточно маленького, чтобы остаться незамеченным для стражников, которые, вполне возможно, дежурили на башнях замка. Они украли провизию с «Веселого Роджера» – замороженные индюшачьи ноги, коробку яиц, несколько буханок хлеба – и приготовили ужин прямо на открытом огне. Со своего места они видели через деревья мост между школами, но пока что никто не ходил по нему ни со стороны Школы Добра, ни со стороны Школы Зла. Солнце медленно клонилось к закату.

– Мальчишки в оранжевом – ясновидящие, – объяснил Крюк. – Мы с Рафалем познакомились с ними, когда отправились в тюрьму Монровия, чтобы узнать наше будущее. Они оставили нам это послание, зная, что мы будем здесь.

Он показал всем кулон-солнце с надписью «ИДИТЕ В ШКОЛУ» на обратной стороне.

– Это значит, что они видят будущее, частью которого являемся мы. Будущее, в котором, возможно, Пэн падет.

– Откуда нам знать, что они не на стороне Пэна? – с подозрением спросил Аладдин.

– Потому что эти мальчишки видели меня и Крюка, когда были рядом с Питером Пэном, – объяснила Кима. – Мы пробрались на «Веселого Роджера», и они увидели нас с Джеймсом, но ничего не сказали Пэну.

– Они сказали Пэну, что появится новый Директор школы и этим директором будет сам Пэн. – Крюк посмотрел на Киму. – Но неясно, говорят ли они правду.

– Особенно учитывая, что они соврали о том, что видели нас, – подтвердила Кима.

Аладдин тихо зарычал, словно его глубоко оскорбляла сама мысль о том, что Кима была наедине с его другом, да еще и в чем-то с ним теперь соглашается.

– Извини, но весь смысл этого путешествия – в том, чтобы убить Пэна, попасть в книгу сказок и прославиться на все Бескрайние леса. А не учиться в школе, где Питер Пэн – Директор.

– Весь смысл этого путешествия, – возразила Кима, – в том, чтобы поступить правильно, то есть защитить нашу школу. Но если ты гонишься за славой – пожалуйста, гоняйся за ней вплоть до самых Бормочущих гор. Но без нас.

Аладдин тут же умолк.

Но Гефеста она не убедила. Он посмотрел на Капитана Пиратов.

– Если ты заберешь «Веселого Роджера» и выйдешь в море, то я буду твоим первым помощником.

Капитан Пиратов постучал пальцем по губам и посмотрел на Джеймса.

– Значит, появится новый Директор школы? Питер Пэн явно уверен, что это он. Что провидцы говорят ему правду. Но что, если они думают, что это один из нас? Раз они говорят нам остаться в школе, значит, кто-то из нас должен сыграть ключевую роль. Может быть, эта роль станет настолько ключевой, что хозяевами Сториана станем мы?

– «Мы» – в смысле ты, – вставил Аладдин.

– Просто мысли вслух, – лукаво ответил Капитан Пиратов.

– Ты уже попытался украсть Сториана раньше – сам видишь, что из этого получилось, – напомнила ему Кима, но Капитан притворился, что очень занят сэндвичем.

– Вот план, – сказал Джеймс. – Капитан Пиратов и Гефест ищут Директоров школы. Чем скорее вы их освободите, тем скорее они будут на нашей стороне против Пэна. Тимон, ты со своими никогдашниками возвращаешься в спальни в Школе Зла, пока не начались занятия. Питер никогда вас раньше не видел, так что не будет знать, что вы работаете на нас. Пэн видел Аладдина, Киму и меня, так что мы пока останемся здесь и подумаем, как замаскироваться, а потом тоже пойдем учиться. Завтра в полночь все встречаемся на этом месте. Вопросы есть?

Капитан Пиратов обнял за плечи Гефеста и повел его в сторону школы.

– Держи саблю наготове, – сказал он, кивнув на клинок, висящий на поясе мальчика. – Ты теперь пиратский прихвостень.

Гефест приподнял брови:

– Ну, знаешь, как говорят: те, кто сами ничего не могут… становятся учителями.

Тимон и остальные восемь никогдашников поспешно пошли за ними, натянув на головы капюшоны черных плащей. Вскоре они растворились в ночи.

У костра остались сидеть Джеймс, Аладдин и Кима. Пламя затрещало и начало сыпать искрами, когда Аладдин кинул в костер остатки ужина.

– А почему мы сами не могли пойти за Директорами школы? – спросил Аладдин. – Они могут не поверить Капитану Пиратов.

– Мне они доверяют еще меньше, – пробормотал Крюк. – К тому же я не уверен, что готов сейчас встретиться лицом к лицу с Рафалем. Да и с Райаном, если уж на то пошло. Между нами троими много всего произошло.

– Да, пожалуй, – фыркнул Аладдин. – Сначала Рафаль вдыхает в тебя свою магию. Потом забирает обратно и оставляет тебя умирать. Потом ты ему мстишь – уводишь его учеников и обманываешь его брата, чтобы уже он вдохнул в тебя свою магию. Магию, которую ты и контролировать-то не можешь. Неудивительно, что ты не хочешь их видеть.

– Ну, я лично надеюсь, что ясновидящие ошибаются, – сказала Кима. – Что