— Здравствуй, Анок, — не удивился он диковинным горельефам на потолке. Ответом послужила блеснувшая улыбка.

— Амаро ждет, — раздалось справа, из глубин одной из гостиных, просматривавшихся их холла. — Сюда...

Лорейн кожей чувствовала липкое присутствие инфернальных созданий за спиной, их сопровождали, следуя по пятам, перетекали из тени в тень. Так хищники загоняют добычу. Так вампиры выбирают жертву. Тревога безжалостно дергала нервы, и сердце билось, как марионетка на ниточках. Нет, бессильно трепыхалось. Каблук неудачно попал в щербинку пола, и она чуть оступилась, но Морион, источавший холодность всех айсбергов мира, невозмутимо удержал ее и продолжил путь.

Лорейн не знала, сколько их здесь, десяток или сотня, а Морион все равно шел по дому, где был бы скорее лакомым блюдом, чем дорогим гостем, с видом человека, прогуливающегося по собственной гостиной. Потрясающая самоуверенность! Ей бы хоть каплю такой!

— Амаро, — вместо приветствия кивнул Морион рыжеватому старику в глубоком кресле. Бессмертие настигло того явно не в лучшие годы, и он походил на развалину с желтоватой кожей, которую не скрывал и полумрак. — Хочу предложить тебе заманчивую сделку.

Старик царственно указал на укрытый белым полотном диван перед собой. Туда как раз падало пятно света из заколоченного окна.

На скромный взгляд Лорейн, не самое удобное место для беседы — даже собеседнику в глаза не посмотришь, но у нее никто мнением не поинтересовался. Пришлось сесть рядом с Морионом и щуриться в темноту напротив. Вампиры все так же невидимо рассредоточились вокруг. Лорейн прикусила краешек губы, чтобы нервно не засмеяться: чисто внешне в гостиной не прибавилось и не убавилось ничего, но она чувствовала жадные изучающие взгляды. Голодные.

За креслом старика вдруг возник тот юноша с потолка, Анок. Он застыл истуканом рядом и положил узкую ладонь на уголок спинки. Сквозь свет Лорейн смогла увидеть только каштановые волосы, доходящие колечками до воротника и тонкое угловатое лицо.

— От девушки пахнет смертью, — вдруг проговорил Амаро. Голос у него был подстать внешности. — Она больна?

Лорейн нахмурилась, а Морион насмешливо обернулся к ней.

— Она некромант. Ее кредо: «прах — к праху, земля — к земле».

— Не доверяешь, — качнул головой вампир.

— А ты, видимо, принимаешь меня за идиота, если считаешь, что я должен доверять, — не размениваясь на попытки держать подобие светской беседы, сделал вывод Морион.

— Манеры юношей становятся хуже с каждым веком, — хрипло посетовал Амаро.

— Скажи еще что-нибудь об уважении к старикам, — с ледяным пренебрежением предложил Морион.

Комната зашлась шипением из углов, Амаро болезненно рассмеялся, а Анок за его спиной не шевельнулся. Лично на Лорейн шипение впечатление произвело, она вздрогнула и сильнее сцепила руки на коленях, Морион только усмехнулся. Она покосилась на него. Ни одной лишней эмоции не просвечивало сквозь маску ледяной надменной гордости чистокровного темного. Его стать недвусмысленно намекала, кто тут самый страшный хищник в комнате.

6.2

— Ты приходишь в мой дом за ответами и так ведешь себя, маг? — изобразил удивление Амаро. — За кого теперь я должен принимать тебя?

— За своего самого лучшего друга, Амаро. И это не твой дом, его хозяин давно растворился в Пустоте. А ты не человек, чтобы напоминать о манерах или возрасте. Так что, давай перейдем к делам. Одна небольшая сделка, и я отдам тебе Слезу Таори. Надоело, наверное, прозябать в теле мертвеца?

Слезу Таори? Лорейн обернулась к Мориону. Имелся в виду какой-то артефакт или зелье? Маг не повел и бровью на ее взгляд. Все его внимание принадлежало мерзкому старикашке, которому на городском погосте лет двести прогулы ставят.

Амаро оскалил белые острые зубы, и Лорейн против воли припомнила практикум, где им с восторгом рассказывали, как меняются зубы у обращенных. Восторга никто из группы не разделял, скорее, по-простецки позавидовали белоснежной эмали и идеальному прикусу. А потом еще две недели по Академии перепродавались клыки вампира. Штук сорок. Причем, Лорейн готова была поставить золотой на то, что жертва практикума ушла в логово с полным комплектом.

— У тебя ее нет, — ворвался в грезы Лорейн вампир.

— Пока нет. Но скоро будет. Так что, перестань изображать человека и расскажи мне все, что знаешь о Ковене Аоха, а я после Самайна отдам тебе Слезу.

Лорейн не совсем понимала, что происходит, поэтому мысленно одернула себя от пересчета чужих зубов, пусть и завидно блестящих, и постаралась внимательнее слушать. Про загадочную слезу и про ковен она никогда не встречала упоминаний, но вещи явно интересные, стоило бы разобраться. Только очень уж отвлекала выжидательная тишина за спиной. И эти их перемещения, не тревожащие даже воздух комнаты. Лорейн замечала движение только по случайному стеклянному блеску глаз. То здесь, то там. Дальше. Ближе. Ближе.

Амаро медлил с ответом, как плохой актер, забывший слова посреди постановки. Он пожевал губами.

— Все ищешь врагов, мальчишка, — наконец протянул вампир. — С чего ты взял, что я знаю что-то об Аохе?

— Потому что эта дрянь выползла именно из ваших морочных притонов. Я знаю, что они собирались в вашей дыре.

Амаро засмеялся:

— Какие только идеи не приходят людям под видениями марева. Нельзя же слушать всех?

Морион веселья не поддержал, но и сбить с толку его оказалось непросто. Как он там сказал? Очень опасные и очень голодные. Амаро притворялся человеком,  пытался водить кругами и заговаривать зубы. Лорейн чувствовала, как медленно и любовно расставляется ловушка. На них.

Она вздохнула и чуть-чуть придвинулась к магу. От него веяло таким непрошибаемым спокойствием, что ну очень хотелось на ручки. Интересно, можно угрожать всех к чертям упокоить, если сидишь на ручках? Что ж, еще одно шипение из углов, и им представится шанс проверить.

—