– Сир, боюсь, что тогда уже будет слишком поздно… – казначей почесал свой длинный нос. – Тогда, сир, нам придется думать о спасении королевства…

– Бред какой-то, да и только… – Шарль топнул ногой. – Королевство спокойно, верно и безмятежно!

– Да-то Бог… – перекрестился Гоше. – Но, если молодой принц Конрадин решится выступить, всякое может случиться. К примеру, многие из наших апулийских вассалов…

– Не мели чушь! Апулийцы и герцог Джордано уже доказали нам свою верность и лояльность. Если что и приключится, – он плюнул три раза через левое плечо, – я их пущу в первых рядах на врагов короны…

– Пора бы нам задуматься о приглашении ваших друзей из Франции… – осторожно намекнул Гоше де Белло.

– Людовик больше не даст мне рыцарей! – Отрезал его Шарль. – Анжуйцев и провансальцев, если только… – он задумался, – хотя, думаю, еще рановато…

– Лучше раньше, чем позже… – кашлянул казначей.

– Ага! А деньги им кто платить станет?! – Король, известный своей прижимистостью, посмотрел на казначея. – Одно дело, когда папа и мой царственный братец платили, а тут! – Он отрицательно покачал головой. – Заграничный шевоше стоит больших денег…

– Казна наполнена хорошо и изрядно… – Гоше раскрыл кожаную папку и пробежался взглядом по записям. – Мы сможем позволить себе содержать до пяти тысяч тяжеловооруженных рыцарей сроком до семи или даже восьми месяцев без сильного ущерба для…

– Бог ты мой! – Шарль всплеснул руками и удивленно посмотрел на казначея. – Воистину, неисповедимы пути Господни! Если казначей, кто должен радеть и трястись над каждым денье, уговаривает меня тратить на рыцарей, что мне скажет, к примеру, маршал де Фурр?!..

– То же и ответит, ваше величество. Я уже разговаривал с мессиром Адамом… – Гоше перехватил растерянный взгляд Шарля де Анжу. – Ваш коронный маршал полностью поддерживает меня!

Король Неаполя отошел от раскрытого окна и уселся в высокое кресло с резной спинкой, поболтал в воздухе ногами, разминая затекшие ступни и икроножные мышцы, и поманил пальцем де Белло.

– И все-таки, мой друг, это чушь! – Произнес он. – Никто не полезет в Неаполь, ведь ему придется пройти по папским землям, а это чревато отлучением от церкви… – Гоше встал рядом с ним и ответил что-то невразумительное, что только распалило короля. Шарль взял его за воротник его парадного блио и, подтянув к себе вплотную, так, что их лбы почти соприкасались, сказал. – Дурак. Я все прекрасно понимаю. Я же не слепой. Только и у стен бывают уши. Такие вещи надо говорить, как можно тише, да и не во дворце.

Гоше с облегчением вздохнул. Ему казалось, что король глух ко всем его доводам относительно грядущей опасности, но Шарль вновь продемонстрировал свой недюжинный ум, смекалку и дальновидность:

– Враги чересчур ловки. Они, как назло, решили поднять головы спустя три месяца, как мой старший братец в аббатстве Сен-Дени взял в руки посох и котомку паломника. Франция для нас отрезана. Рыцарство собирается в крестовый поход, да и Людовик уже неоднократно присылал мне письма, в которых прямо намекал, что, мол, пора бы и мне присоединяться, ведь я дал ему и папе Клименту такое обещание…

Гоше не на шутку испугался. Выходило так, что Неаполь и королевство, в случае, если Шарль уедет в крестовый поход, будет беззащитно перед лицом внезапной атаки или, упаси Господи, бунта.

– Но, сир. – Он впился взглядом в лицо короля. – Нам нельзя ехать в крестовый поход!..

– Тише, я сказал… – Шарль схватил его за руку и сильно сжал в своей крепкой ладони. – У нас есть еще примерно год или два. Будем молиться о том, чтобы Господь помутил разум врагов и заставил их выступить или сейчас. Или на следующий год. Если все так и произойдет, – король упал на колени и истово помолился, – я выстрою такой монастырь, что вся Европа ахнет от зависти…

– Но, сир, я думаю, что куда проще взять, да и отловить смутьянов…

– Глупость. На их место придут другие, более осторожные и хитрые. Нам нужно именно вторжение. Я уже отписал своему брату Людовику и его святейшеству, что предлагаю наши порты и флот в качестве основных баз и средств доставки крестоносцев. Если они клюнут и прибудут к нам, мы их руками и разгребем все наши «авгиевы конюшни».

Гоше склонил голову и произнес:

– Сир, я всегда преклоняюсь перед вашей проницательностью…

– Так, Гоше! – Шарль поднялся с кресла и топнул в сердцах ногой. – Ты прекрасно знаешь, как я не люблю подхалимов и лизоблюдов, тем не менее, ты очень часто стал напоминать мне того и другого!

– Простите, ваше величество… – Гоше покраснел от стыда.

Шарль прошелся по комнате, немного постоял у окна, вдыхая свежий морской воздух и любуясь красотами Неаполитанского залива, щелкнул пальцами и сказал:

– Потихонечку созывай рыцарство Анжу, Мэна и Провена, якобы в крестовый поход. Сбор назначай в Марселе к Рождеству, нет, пожалуй, лучше к Пасхе… – он улыбнулся и дотронулся пальцами до ладанки с мощами Святого Шарля, прошептал губами что-то и добавил. – Ни у кого не возникнут подозрения. Все подумают, что и я собираюсь в крестовый поход. – Он осенил себя крестным знамением и произнес. – Господи, лишь бы они напали на меня именно в это время, умоляю тебя и уповаю на тебя…

– Но, сир, согласно Ордонансу его величества Людовика Французского все рыцарство королевства будет вынуждено встать под знамена короля и верховного сюзерена… – Гоше покопался в своих бумагах, извлек одну из них и потряс перед собой, демонстрируя ее Шарлю. – боюсь, что нам придется растраться с доброй половиной нашего рыцарства…

– От Анже и Мэна – да, – кивнул головой Шарль, – а вот Провен, как приграничье и графство с неопределенным вассалитетом, ведь по части его я приношу присягу германскому императору, вряд ли тронут. Так что мы можем смело рассчитывать на рыцарство из Провена.

– Это очень мало, сир. Только пара тысяч, не больше… – казначей снова покопался в бумагах и изрек. – Две тысячи триста пятнадцать рыцарей, да и то придется снять почти все гарнизоны из городов и замков… – Он почесал свой длинный нос. – Плюс, конечно, тысячи три или пять арбалетчиков и пикинеров, но они по большому счету – наемники и мало надежные люди…

Шарль задумался, теребя пальцами свой подбородок, потом заговорщицки посмотрел на Гоше и сказал:

– А ведь Юг Франции тоже считается приграничьем. Прекрасно! Клянусь спасением души! – Он обнял казначея и стал трясти его. – Срочно отправляй