- Итак? - спокойно произнес Алекс, глядя прямо перед собой. Он выглядел так, словно был совершенно уверен, что Кристина сама прибежит к нему, надо только немного подождать.

- Алекс, мне нужна ваша помощь, - глотая слезы, произнесла девушка через силу.

Алекс побарабанил пальцами по колену, чуть качнув головой.

- То есть, - жестко произнес он, - я правильно понимаю - вы просите у меня помощи? Так скоро? А еще полчаса уверяли меня, что никогда, никогда…

Кристина всхлипнула, кивнув головой.

- Да, - ответила она. - Я… прошу у вас помощи, на ваших условиях. Но и сделать… за приз придется много, Алекс. Я знаю, у вас есть связи. Я слышала, что вы можете если не все, то почти все.

- Я не делаю ничего противозаконного, - ответил Алекс.

- Этого и не нужно, - со вздохом ответила Крис. - Но для начала нужно отвезти отца в больницу.

Алекс глянул искоса на Крис.

- Он дома?

- Да. И он очень болен. Если мы сейчас уедем, мать его перепрячет, и…

Алекс чуть слышно рассмеялся.

- Черт знает что, - произнес он, отчасти потрясенно. - Но это же похищение человека!

- Отец не в том состоянии, чтоб постоят за себя.

- Хорошо, это не проблема, - произнес Алекс. - Еще?

- Алекс, - Крис набрала побольше воздуха в грудь и выпалила отчаянно, будто бросаясь с головой в ледяную воду, - это мать. Это она разоряет фирму. Она набрала где-то его подписей, говорит, что настоящие. Формально получается что она ни в чем не виновата.

- Это тоже поправимо, - ответил Алекс, переварив информацию. - Перекинуть управление… да хоть бы на тебя. И она под его подпись не получит ни копейки. Но есть что-то еще.

Его «еще» прозвучало особенно хищно и агрессивно, и огонь этой агрессии впитался в кровь Кристины, пророс до само мозга, яростью затопив разум.

- Есть, - нехорошо, зло прошипела девушка, комкая и терзая подол платья.

Ей придется отдаться Алексу - и тот своего не упустит. Сейчас он сидит и торгуется, спрашивая цену за свой приз. Так если ей придется пожертвовать собой, принадлежать ему, отчего же не высказать волшебнику все свои желания?..

- У матери есть любовник, - произнесла Кристина, и быстрая слеза прочертила блестящую полосу на ее щеке.

- Так, - поддакнул Алекс.

- Какой-то горячий португалец, намного младше нее. Думаю, это он подкинул матери идею стащить деньги и купить дом у теплого моря…

- Так.

- Вот я хочу, чтоб этот дом нашли, и…путь он сгорит, рухнет в море со скалы, да все, что угодно, лишь бы она они остались с голыми задницами на улице, с тем барахлом, что поместилось в их чемоданы! И все! Хотела бы я увидеть ее лицо, когда ее мачо помашет ей ручкой и упорхнет к другой старой богатой дуре!

Кристина выпалила это быстро, запальчиво и яростно, выплескивая боль из души, и ей стало легче, словно ее вырвало. Она тяжело дышала, приходя в себя, отходя от разрушительного гнева, и думала, что Алекс сейчас рассмеется и скажет что-нибудь о ее мстительности.

«Обзовет маленькой злобной дрянью», - устало подумала Кристина.

Но Алекс, вопреки ее ожиданиям, остался спокоен и серьезен. Его глаза поблескивали, как стеклянные, когда он молча переваривал информацию

- Так, - произнес он, наконец. - Годится. Я устрою все - включая португальца. Ночь с тобой действительно стоит того. Но одно условие - никакой возни за моей спиной с Ричардом! Никаких договоров! И никаких отказов. Я их просто не приму.

- Я умею держать свое слово, - прошептала Кристина. - Об этом не беспокойтесь.

Неделя прошла в томительном ожидании.

Ричард видел, что с его помощницей творится что-то не то, но на его вопрос - что случилось? - Крис не ответила. Пожала плечами, тряхнула головой.

- Ничего, - ответила она бесцветным голосом.

Пока ничего! Но это только пока. А в ее столе, прятанная в самый нижний ящик, лежала коробка с чулками и довольно фривольными трусиками, надушенными очень хорошими духами.

Алекс вручил эту коробку Крис с таким непроницаемым лицом, будто это была рядовая корреспонденция в сером конверте. И, глядя, как она багровеет до самых ушей, изучая содержимое подарка, он произнес самым скучным, самым спокойным голосом:

- Наденешь это на вечер со мной. Я люблю, когда моя награда пахнет самыми лучшими духами.

Трусики - невесомая ткань, вся в кружевах, бантиках, рюшечках… с прорезью в промежности  и сзади. Алекс сможет брать Крис не снимая этих трусиков. Вероятно, так он и собирается поступить и заранее озвучивает свои планы на этот вечер.

- Твой отец отыскался, - внимательно изучая реакцию Крис, произнес Ричард. - В одной из больниц. Ты знаешь об этом?

И на это заявление Ричарда Крис лишь кивнула головой.

Алекс постарался, чтоб Майлза доставили в самую лучшую клинику, и там провели его полное обследование. И психиатрическое - тоже. Об этом он сказал Крис, подсовывая ей бумаги на подпись.

- Зачем это? - моментально вспыхнула Крис. В этих обследованиях  она углядела какое-то унизительное недоверие к своему отцу, желание уязвить его. - Мой отец не сумасшедший! И он все   понимает, несмотря на травмы!

- Именно это и надо подтвердить, - бесстрастно ответил Алекс, все так же пугающе поблескивая бесстрастными, словно замерзшими глазами. - Что он в твердом уме передает тебе бразды правления своей компанией. Чтобы ни один соучредитель или инвестор не смог оспорить его решения.

- Мне? - ахнула Кристина. Ручка неловко скользнула по бумаге, подпись получилась с весьма лихой закорючкой, и Алекс, все так же бесстрастно глядя на перепуганную Крис, спокойно взял ее бумаги и кивнул головой:

- Конечно, тебе. А что такое? Ты уже испугалась? Передумала? Маловато пороху в пороховницах? Захнычешь, отступишь, будешь звать маму?

Девушка с обидой закусила губу.

- Мне некого звать, Алекс, - произнесла она. - Ты же знаешь. Так что мне придется рассчитывать только на свой «порох».

- Ах, да, - спокойно произнес Алекс, пряча бумаги. Словно только что вспомнил - хотя Крис готова была поспорить, что он не выпускает из памяти ничего. - Твоя мать. Ты не передумала?

Крис лишь качнула головой.  Как можно передумать?! Как?!

Когда Алекс готовил Майлза к транспортировке в больницу, мать сбежала. Просто удрала, бросив дом и больного мужа. Крис видела, как она неуклюже бежит, покачиваясь на высоких каблуках, к такси, которое ожидало ее в конце улицы, волоча за собой чемодан. Мать никогда не умела ходить на высоких каблуках…

Машина даже к дому не подъехала. Женщина побоялась, что ей кто-нибудь помешает сесть в машину и уехать. Бежала, как преступница - да она и была преступница. Просто на нее никто не заявил.