«Отлично» — я повернулся к гостю — «Ещё рано для ланча, мистер Смайт. Но может вы хотите чашечку кофе перед тем, как мы начнём интервью?»

«Я бы предпочёл чашечку чая, если можно».

«Конечно. Пройдёмте в столовую».

По пути я прокомментировал отсутствие акцента у моего гостя.

«На слух ваша речь напоминает американцев с Среднего Запада».

«Я родился в Индиане[84]» — признался Смайт — «Моя настоящая фамилия „Смит“. Гнусавый выговор верзил всегда при мне.»

«А как вы попали…»

«Меня со школы привлекала история Британии. Все эти отсечения голов и подобное. И когда я прибыл туда, то обнаружил, что местные жители открыты и прямолинейны, в отличие от большинства американцев» — доверительным тоном произнёс Смайт — «Они любят посплетничать».

Разговор приобретал неприятный запашок.

«Вот почему вы решили взять интервью у флед? Чтобы начать распускать слухи?»

«Не совсем. Мы ничего не распускаем. Мы просто приоткрываем завесу на некоторые факты. И выставляем их на обозрение. За двадцать пять лет в журналистике я понял одну вещь: никогда не знаешь, какие пикантные подробности скрываются под внешним впечатлением о человеке».

«Но флед не „человек“ — она орф».

«Вот именно. В этом вся соль интервью: скрывают ли орфы такие же пикантные подробности, как и люди?»

Я бы мог ответить, но промолчал.

«Ну что ж, согласно договору у вас есть час времени. Вам хватит часа, чтобы выведать достаточно „пикантных подробностей“, как считаете?»

Если он и учуял сарказм, то не подал виду.

«Хватит, чтобы выкорчевать их с корнями. Я очень хорош в своём деле. И у вас будет копия „О жизни в целом“ меньше, чем через две недели».

«Ваш журнал — нечто вроде нашего „Люди“[85], верно?»

«Думаю, да. Мы обычно берём интервью у знаменитостей — кинозвёзд и так далее» — он осмотрелся, прежде чем прошептал — «Вы будете удивлены. Это самые тупые люди из возможных. Нам приходится хорошенько потрудиться, чтобы выдавить из них хоть что-то дельное. И всё же» — добавил он весело — «не важно, что мы пишем — наши подписчики с готовностью читают всё, что мы наговорим про их любимчиков. Для меня это, конечно, большая удача, иначе я бы остался без работы».

Мы пришли в столовую для докторов. Я взял чайные пакетики, горячую воду и пакет молока.

«Боюсь, у нас есть только такой чай».

Он казался несколько расстроенным отсутствием чайника с заваркой и уюта, но с благодарностью взял кружку и принялся заваривать пакетик. Подождав ровно две минуты, Смайт добавил молоко и размешивал чай так яро, как будто от этого зависела его жизнь. Обнаружив витрину с маффинами и пончиками, он взял себе несколько. Пока он пил чай, мы обсудили правила для интервью, которые уже были обговорены между адвокатами. По договорённости Смайт может записать интервью, но нам достанется только сама запись, а не её текстовая версия; у меня будет возможность просмотреть статью перед публикацией и исправить фактические ошибки, но не само содержание. Если я буду настаивать на внесении правок — удалении части текста или его добавлении — в саму историю, МПИ будет вынужден отдать полученные деньги, а журнал оставит за собой право опубликовать исправленную версию.

Смайта всё устраивало и он с радостью подписал соглашение, как и я.

«Скажите, а как вы узнали о флед?»

«Она прислала нам электронное письмо».

«А как она узнала о вас?»

«Понятия не имею. Но я отдаю себе отчёт, что капэксианцы улавливают все наши радиоволны. Возможно, они прочли журнал в интернете».

Я посмотрел на часы. Смайт быстро допил свой чай и мы направились в холл в поисках флед, с которой договорились заранее. Она разговаривала с Клэр. Я вежливо попросил последнюю извинить нас, и она любезно согласилась. На самом деле Клэр казалась весьма расслабленной, что обычно не ассоциировалось с «доктором Смит» (пациентка Клэр Смит считала себя доктором — прим. перев.). Интересно, флед уже пообещала ей эмиграцию на Ка-Пэкс?

Смайт тоже вёл себя с флед на удивление спокойно. Конечно я предупредил о специфической внешности его собеседницы, и они мило общались, пока мы ехали в лифте в смотровой кабинет 520 (он был в ещё худшем состоянии, чем я — она поинтересовалась его финансовым положением?). Он занял моё место за столом Гольфарб, а флед села в кресло для пациентов. Я отодвинулся подальше, планируя молча наблюдать (это не было прописано в договоре, но подразумевалось).

Первая часть их диалога не выявила ничего неожиданного: флед родом с Ка-Пэкс; она принадлежит к тро́дам, подвид о́рфов; она прилетела на Землю изучать различные виды наших существ; планирует забрать сто тысяч человек на родную планету; место отправления пока не определено (кто-нибудь из владельцев футбольных команд заинтересован помочь в этом?); для ускорения набора добровольцев флед создала сайт, где обозначены требования для желающих эмигрировать. Пока ничего нового. Но когда флед сказала, что беременна, я воскликнул: «Чтоо?!»

Смайт, в свою очередь, позволил себе выпалить с достоинством: «Круто!»

«Я жду ребёнка, доктор брюэр. Вы взволнованы?»

«Ты об этом не говорила!»

«А ты и не спрашивал!»

«И каким же родится ребёнок? Шимпанзе? Бонобо?»

«Не нужно так волноваться, джино. Ты не забыл принять свои мочегонные утром?»

«Ну ладно, ладно. Я спокоен. Не скажешь, кто отец ребёнка?»

«Понятия не имею».

«И со сколькими шимпанзе ты… спала?»

«Со многими. Но он может быть наполовину гориллой».

«У тебя был секс с гориллой?»

«С одним или двумя. Или он может быть человеком».

«Он человек?!»

«Возможно. А теперь слушай внимательно: я не знаю, кто отец ребёнка».

«Но как же ты забеременела? А как же йорты?[86] У нас на земле их нет».

«Очевидно, здесь я в них не нуждаюсь. Удивительная ПЛАНЕТА, не правда ли? Должно быть, ваша сперма работает иначе».

Улыбка на лице Смайта была шириной в тридцать сантиметров[87]. Помимо записи на плёнку, он яростно вносил каждое слово в блокнот. Его, кажется, совсем не смущало, что я сейчас выполняю его работу.

Я не особенно вслушивался в оставшуюся часть интервью. Когда оно наконец закончилось (мы задержались на полчаса), я сказал флед: «Поговорим об этом позже».

«Не сомневаюсь» — ответила она игривым голосом.

Я мрачно проводил Смайта назад в офис Гольфарб. На полпути он решил сразу направиться в аэропорт.

«Это слишком хороший материал, чтобы радоваться ему в одиночестве» — выпалил он