class="p1">Глаза ее расширились еще больше. Пришел его черед задать вопрос «что?»

– Сюда идут наши друзья.

– Ты хотела сказать коллеги?

– Ну да… – кисло подтвердила Алина, – они самые…

Остаться незамеченными, увы, не удалось. Ослепительно улыбаясь, Ольга помахала им через стеклянную дверь, прошла между столиками, позволила Виктору отодвинуть перед ней дверную створку и с видом кинозвезды выпорхнула на балкон. Взгляд Виктора, брошенный на ее обтянутую тонким трикотажем задницу, убедил Константина в том, что дело так и не сдвинулось с мертвой точки. И не то чтобы личная жизнь сослуживцев безумно его интересовала, но в данном конкреном случае упорство Виктора, с каким тот противостоял искушению, вызывало невольное уважение. Виктор был не тот человек, который мог позволить себе служебный роман без ущерба для репутации. И, наверное, сам это понимал.

Компания оккупировала четырехместный столик по соседству со столиком Алины и Константина.

– Как спалось на новом месте? – весело крикнул Игорь. Сверкнул улыбкой, дождался вежливого кивка Алины и, выложив на стол ключ от номера, устремился в зал за едой.

Виктор и Ростислав принялись упражняться в остроумии.

– На месте…

– В месте…

– Вместе?

Многозначительная пауза и затем – взрыв хохота. Как школьницы на вечеринке. Алина с досадой отвернулась.

Пока они бегали туда-сюда с чашками и тарелками, щебеча о предполагаемой начинке омлета и о качестве кофе из автомата, Константин и Алина молча ели. Он чувствовал, что заводится – в плохом смысле слова, – и пытался понять почему. Не из-за дурацких же шуточек коллег в самом деле.

Вместе… До сих пор ни одно из его «вместе» не продолжалось больше четырех лет. Прямо по Бегбедеру, любовь живет три года. Четвертый – мучительная агония перед разрывом. Как будет в этот раз? Не исключено, что заявить права на мобильник не явится вообще никто, они классно отдохнут в Ханиоти и благополучно вернутся в Москву. И что потом? Что дальше? Его страшила обыденность. Он не знал как пройти испытание благополучной семейной жизнью.

Вчера на пляже, переодевшись после вечернего купания и присев на шезлонг, Алина спросила таким тоном, каким спрашивают мнения о коктейле:

«Почему вы расстались?»

Сидящий на соседнем шезлонге Константин повернул голову и взглянул на нее в темноте.

«С кем?»

«Ольга сказала мне, ты прожил четыре года с какой-то женщиной, и недавно вы расстались. Почему?»

Тьма – не кромешная, а проницаемая, благодаря светящимся окнам расположенных чуть выше отелей, – разделяла их, как экран. В тавернах на набережной играла греческая музыка. В воздухе висели ароматы хвои и пропитанного морской водой песка.

«Она заявила, что больше не собирается терять со мной драгоценное время своей жизни, и отправилась на поиски мужа».

«Хм… не понятно».

«Мы жили вместе без штампа в паспорте».

«Все равно не понятно».

«Для нее это была не жизнь – без штампа, без детей, без пожизненных гарантий».

«Каким образом дети и гарантии связаны со штампом? – озадаченно спросила Алина. – Ты задал ей этот вопрос?»

«Да. Она ответила, что у нас диаметрально противоположные взгляды. По ее мнению, семья без детей – вообще не семья. А детей без штампа в паспорте заводить нельзя. Потому что штамп – это гарантия, это любовь навсегда. Без штампа же – пока не надоест».

«Навсегда?»

«Ну да. – Константин пожал плечами. – Такая была установка. Все разделять с партнером, полностью им владеть, полностью ему принадлежать… Иначе в браке нет смысла, можно просто встречаться. Для секса, для походов в театр и кино».

«И что ты на это сказал?»

«Все что думаю».

«И после этого она ушла?»

«Да».

«А мне скажешь?»

«Если хочешь. – Он придвинул к себе маленькое ведерко с песком, предназначенное для окурков. – Смысла в браке, разумеется, никакого нет, как и во всей человеческой жизни. Брак есть изобретение социума. Только социому он и нужен, а мужчина и женщина могут «просто встречаться», с этим я полностью согласен. – Сделал паузу, чтобы закурить, после чего продолжил. – Дети для отношений совершенно не важны. Дети – побочный продукт этих отношений. А уж желательный или не желательный – дело вкуса. Я считаю, что на качество жизни наличие детей не влияет. – Еще одна пауза. Дым сквозь зубы, сощуренные глаза. – Штамп – не гарантия и уж конечно не «любовь навсегда». Никаких гарантий нам в этой жизни никто не дает. Мы можем быть уверены только в одном – что рано или поздно, так или иначе, она прекратится. Все прочее – самообман, бессознательное стремление вернуться «в безопасную материнскую утробу», подальше от беспокойства, поближе к стабильности. Хотя и материнская утроба, строго говоря, гарантий стабильности и безопасности не дает».

Ни возмущенных возгласов, ни возражений. Холодное внимание. С таким вниманием могла бы слушать…

Авелин, дочь Эрвига. Да.

Он улыбнулся.

«Брак – это не навсегда. Что может быть навсегда между людьми, которые непрерывно меняются? Я не про внешность сейчас говорю. Как раз внешность меняется постепенно, и к возрастным изменениям друг друга супруги привыкают. Но есть иные изменения, и есть непредсказуемые поступки, проистекающие из человеческой свободы. Дальше. Какая брачная схема является приемлемой для меня. Никакого растворения друг в друге. Каждый из партнеров – абсолютно самостоятельная личность, достойная уважения и доверия. Каждый имеет личное пространство и личные границы, кроме того, имеется общее пространство, в пределах которого и осуществляется взаимодействие. Да, каждый делает то, что он хочет – читает что хочет, гуляет где хочет, общается с кем хочет, – при условии, что это не причиняет неудобств второму партнеру. Вопросы, касающиеся обоих, выносятся на обсуждение и обсуждаются вплоть до достижения консенсуса. Вопросы, касающиеся одного, решаются этим одним, который сам определяет, нужны ему советы Другого или не нужны».

Музыка, доносящаяся с набережной. Далекий лай одинокой собаки. Яркий, почти металлический блеск воды, спокойной и недвижимой под белыми звездами.

«Наконец-то я слышу голос разума, – удовлетворенно заметила Алина, сидя в прежней позе со скрещенными на груди руками и глядя на залив. – А то уже тошнило от всех этих розовых соплей про половинки, сливающиеся в экстазе».

И опять ему стало не по себе. Сделать еще одну попытку? Между ними двенадцать лет. Разные поколения, разные ценности, разные взгляды. Разные?..

Сегодня он услышит продолжение ее сказки, это точно. Услышит, потому что хочет. Пожалуй, не меньше, чем секса с ней. И так они станут путешествовать из одной сказки в другую…

На балкон ресторана его вернул голос Виктора:

– Эй, братва, в этой деревне есть приличный винный магазин? Не в курсе?

– В курсе, – отозвался Константин. Глотнул остывший кофе. – На центральной площади, слева от фонтана, если идти от нашего отеля по одной из улиц, параллельных набережной. В подвале.