над углями здорового мужика в белом фартуке. Мой сразу забурчавший от голода живот отдал команду, и ноги понесли меня в сторону кафе. Зайдя внутрь, я сделал заказ и в ожидании пиршества сел за свободный столик. Денег было достаточно, и о стоимости заказа я не беспокоился. Борщ с чесночной пампушкой, шашлык из бараньих ребер с красным соусом, салат из овощей с моим любимым душистым нерафинированным маслом, лаваш с сыром, а на десерт — сладкая лепешка с медом и чай на травах. Минут через пятнадцать я с жадностью накинулся на принесенную еду. За трапезой вспомнил историю, прочитанную в детстве. Как один из героев описывал вкусное блюдо другому: «Оно настолько было вкусным, говорил он, что от поварихи, его готовившей, три раза уходил муж и три раза возвращался, только лишь бы продолжать есть это восхитительное произведение кулинарии. На что его товарищ, попробовав после рекомендации, отвечал, что не знает, какой должен быть ужасным характер у этой женщины, чтобы вообще от нее уходить».

Я продолжал есть, хотя пузо уже раздулось, как футбольный мяч. Не зная, когда еще будет возможность подкрепиться, я забрал с собой остатки еды. Рассчитавшись и сложив все в любезно предоставленную мне коробку, я двинулся обратно на остановку. На двух автобусах были надписи: на одном: «Училище № 3 — кладбище», на другом: «Училище № 3 — областная больница». В первый автобус садиться вообще не хотелось, даже если он идет в нужном мне направлении. Спросив у ошивающегося возле остановки паренька, как проехать в порт, я выяснил, что оба автобуса мне подходят. Ну и славно! Значит, сажусь во второй. Дождавшись объявления посадки, я зашел в автобус и попросил водителя подсказать нужную мне остановку. Подозрительно осмотрев меня с ног до головы, он басовито заявил, чтоб я оплачивал проезд и садился на место. Вот и поговорили. Но не спорить же с ним. Отсчитав нужное количество рублей за проезд, опять сел у окна. Ладно, спрошу у пассажиров, когда появятся. На третьей остановке, находясь в полном одиночестве, начал волноваться и усиленно глазеть по сторонам в надежде увидеть нужные сооружения. Вживую никакой порт я ни разу не видел, и не хотелось попасть впросак, не узнав его. Что-то подобное со мной однажды случилось, когда лет пять назад искал возле нашего дачного поселка мельницу. Тогда воображение рисовало мне деревянную конструкцию с огромными лопастями времен сервантесского Дон Кихота, и конечно же, я несколько раз проехал на велосипеде мимо обычного двухэтажного кирпичного здания, отличающегося от других только большими воротами. Вот и сейчас мне представлялись огромные корабли с трубами и портовые башенные краны, а может оказаться, что вместо них будут деревянный пирс и пара лодок. На шестой остановке я запаниковал, не замечая ни малейших признаков. Но, наверное, сжалившись надо мной, водитель все тем же басом пробубнил по микрофону:

— Следующая — порт.

Выходя из автобуса, я прокричал в сторону кабины «спасибо» и еле успел соскочить с подножки, как автобус тут же тронулся. Наверное, количество хороших дел, совершенных водителем, на сегодня закончилось. Понять, куда идти, получилось быстро, да и вариантов ошибиться особо не было, река была только в одной стороне, а порта без реки точно не бывает. Подходя ближе, сразу увидел речные сооружения разной величины и много причаленных судов. Подойдя к постройкам вплотную, я разглядел на одном из помещений вывеску с надписью «Касса» и табличку «Расписание движения теплохода» с животрепещущим названием «Чуткий». Просмотрев таблицу, я понял, что заполнялась она еще при царе, и поэтому решил самостоятельно поискать данное плавучее средство. Буквально третья посудина имела искомое название. Трап на борт не вел, теплоход был просто привязан канатами к причалу. На мой крик: «Есть кто на борту?»— показался бородатый мужик в синей гимнастерке и черных широких штанах.

— Что орешь? — Тон моряка выдавал его крайнее раздражение.

— Здравствуйте. Хотел узнать, когда теплоход отправляется к монастырю? — как можно вежливее спросил я.

— Как народ наберется, так и пойдем. — Ответ был лаконичный, но совсем для меня не понятный. Поэтому, набравшись смелости, я решил переспросить:

— Куда пойдем? А поплывем когда?

— Плавают, молодой человек, мягко говоря, отбросы, а суда ходят. Может, завтра, может, послезавтра. Хочешь билет купить или потрепаться пришел?

— Билет, конечно. Сколько он стоит? — Задавая вопрос, я уже изображал поиск денег по карманам.

— Двадцать три рубля. Есть столько? — И после того, как я положительно ответил, «морской волк» явно повеселел.

— Короче, так. Билет 23 рубля, но если ты сходишь в магазин и купишь бутылку «Столичной» за десять тридцать, еще «чирик» мне, а три рубля тебе за хлопоты. Идет?

— Идет, конечно. Только я неместный. Где магазин-то находится?

— Рядом с автобусной остановкой, — сообщил он и добавил заметно подобревшим голосом: — Эй, ты! Неместный! Где ночевать-то собирался?

— Не знаю пока, — честно признался я, даже не задумываясь раньше над этим вопросом.

— Зато я, — говорит, — знаю. Бери вторую, и я тебя размещу по первому классу в машинном отделении. Там прохладно и есть отличный лежак.

Обрадовавшись такому обстоятельству, я заверил, что мигом обернусь, и зашагал обратно в сторону остановки. Магазин нашелся сразу, блестя на солнце вывеской, аккуратно написанной краской на жестяном листе: «Рабочеостровской гастроном». Водку по 10 рублей продавали, наверное, для местных. Продавщица сразу же объявила мне цену в пятнадцать рублей, даже не моргнув глазом при этом. Видно, бизнес на туристах все же помаленьку продвигался. Заплатив за две бутылки, я еще купил палку колбасы на закуску моряку, а себе газировки (после шашлыка меня мучила сильная жажда) и кулек конфет для вечернего чая. К моему приходу моряк уже приготовил деревянный трап, по которому я и поднялся на борт. А забирая из моих рук спиртное, радостно сообщил, что его зовут Савелий. Рассчитавшись за проезд и ночлег и сославшись на то, что водку я не пью, попросил проводить меня к месту ночлега.

— Эх, зря. 100 грамм пионерских? Ну или 250 комсомольских? Я-то свои партийные 500 — и спать. А за колбаску отдельное спасибо.

Как выяснилось утром, Савелий выпил как партийный лидер, естественно, все, что было. И часов до 11 бодро храпел в шлюпке под брезентом. К моей радости, народ на пристани стал потихоньку собираться, и к 12 часам у «Чуткого» стояли около десяти человек. Среди них я узнал и пассажиров моего поезда, так удачно направивших меня на этот теплоход. Еще минут через пятнадцать проснулись, как потом оказалось, и капитан, и матрос, и боцман, и лоцман — в одном лице.