Шрифт:
Закладка:
– Я собираюсь приготовить тонкацу [23] на ужин сегодня вечером. Что ты думаешь насчет этого, дорогой? У меня в морозилке есть несколько свиных отбивных.
– Звучит очень заманчиво! Я как раз думал, что хотел бы сегодня на ужин тонкацу.
Это чистая правда: Жук-носорог занимался разведкой для очередного задания и проголодался, так что ему хотелось бы сытно поесть.
– Хорошо. Но мне нужно еще привести себя в порядок после того, как я закончу уборку, а потом пойти в магазин и купить немного панко [24], так что мы, наверное, будем ужинать позже обычного.
– Я могу сходить за панко.
– О, ты сам это сделаешь?
– Конечно. Ты усердно работаешь – тебе и так нелегко приходится, так что позволь мне немного помочь тебе.
Поднимаясь к себе на второй этаж, Кацуми бросает на отца холодный взгляд.
– Пап, разве тебе не трудно постоянно пресмыкаться перед мамой?
– Пресмыкаться? Я просто стараюсь поддержать ее.
– Но ты тоже усердно работаешь. Ты предложил пойти и купить панко, а мама… ну, она как бы предполагала, что ты именно так и сделаешь.
– Это не так.
– Если я поступлю в университет и уеду жить куда-нибудь далеко, то буду беспокоиться о тебе.
– В каком смысле? Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, что буду беспокоиться о том, что вы остались вдвоем, только ты и мама.
Сердце Жука-носорога вновь переполняется чувствами. «Ты беспокоишься обо мне?» Он хочет заключить своего сына в крепкие объятия, но, конечно же, не делает этого.
– В школе, в моем классе, есть один парень, который в последнее время часто выходит из себя. Обычно он такой спокойный…
– Может быть, его травят одноклассники?
– Нет, нет, ничего подобного. Он тихий мальчик, прилежно учится, но он… я не знаю.
– Я тоже не знаю.
– Ему просто не хватает социальных навыков.
– Как и мне.
Кацуми смеется, услышав его признание.
– Прямо посреди урока этот парень вдруг начал кричать на девочку, сидящую с ним за одной партой: «Не делай вид, будто ты понимаешь! Ты ничего не понимаешь!» Я не знаю подробностей, но, скорее всего, у него проблемы в семье. Наверное, все это просто накопилось у него на душе и теперь требует выхода. Девочка попыталась ответить ему что-то хорошее, чтобы его успокоить, но он просто набросился на нее с упреками.
– Но какое это имеет отношение ко мне и к твоей маме?
– У меня такое чувство, что рано или поздно ты тоже сорвешься. Вы с мамой достаточно хорошо ладите, но ты всегда из кожи вон лезешь ради того, чтобы ей услужить.
– Так вот на что это похоже, так тебе кажется? – Голос Жука-носорога становится чуть громче, и он делает движение в сторону своего сына. «Он это видит! Это очевидно для любого, кто смотрит со стороны!» Ему хочется прошептать благословение Небесам. Но одновременно с этим в голову приходит другая мысль: работа, которой он занимался все эти годы, работа, от которой он, кажется, не может убежать, непростительная работа, которую он выполняет, обменивая человеческие жизни на какие-то деньги, – возможно, это тоже очевидно для любого, кто смотрит со стороны. В таком случае возмездие рано или поздно настигнет его. Вопрос только в том, когда именно. Однажды ему придется заплатить сполна за все, что он сделал. Все, чего он хочет, все, о чем молит высшие силы, – это чтобы его семья была избавлена от наказания, которого заслуживает только он один.
– Я имею в виду, пап, ты всегда извиняешься перед ней. Иногда тебе все-таки хорошо бы проявить достоинство и постоять за себя.
– Наверное, такова уж моя натура… Тебе следует быть осторожным, чтобы не закончить так же, Кацуми.
– Хотя, когда глава семьи приказывает всем остальным, – это тоже не круто.
Жук-носорог вспоминает, что ему нужно сходить в магазин за панко, и поднимается со своего места. Между делом он спрашивает Кацуми:
– У тебя в школе учится девочка по фамилии Мацуда?
– Мацуда? Ты имеешь в виду Фуку Мацуду?
– Так ты с ней знаком?
– Да, мы учимся в одном классе. На самом деле это была как раз та девочка, о которой я говорил, – которая пыталась быть милой с парнем, а он накричал на нее.
Услышав это, Жук-носорог испытывает затаенную радость: так, значит, дочь Мацуды и его сын не просто ходят в одну школу, но и учатся в одном классе, и, более того, она появилась в рассказе Кацуми… Это больше похоже на судьбу, чем на простое совпадение. Практически как будто им суждено влюбиться друг в друга.
Он слышит, как его жена вновь спускается по лестнице, и у него внезапно возникает чувство, что он делает что-то не так – настолько, что это равносильно измене, хотя, разумеется, он ей не изменяет. Жук-носорог собирается спросить ее, закончила ли она с уборкой, но, прежде чем он успевает это сделать, она говорит:
– Похоже, мне придется еще ненадолго задержаться, – и указывает пальцем наверх.
– Тебе же тяжело, дорогая…
– Я думаю, может быть, нам приготовить что-нибудь попроще, чем тонкацу? Сомэн [25], например.
Желудок Жука-носорога уже был в восторге от идеи поужинать тонкацу и предвкушал большую сочную свиную отбивную в панировке. Его жена, как обычно, обращает свою идею в вопрос: «Ты ведь не возражаешь, не так ли?» Нормальный человек прямо сказал бы ей то, что хотел: «Знаешь, я на самом деле уже настроился на тонкацу и не хочу никакого сомэна». Но это дилетантский ход. После долгих лет семейной жизни Жук-носорог набрался опыта и точно знает, как ответить, поэтому он выпаливает без запинки:
– Я как раз думал, что лучше бы, наверное, поесть на ужин сомэн.
Кацуми ухмыляется и возвращается к своим лингвистическим карточкам. «Жалкий, достойный сожаления. Жалкий».
3
Сейчас середина рабочего дня, и приемная в частной клинике почти пуста. Пришла только одна пожилая женщина, которая медленно опускается на стул, как будто у нее болит колено.
– Этот врач не слишком-то любезен с пациентами, как вы считаете? – говорит она Жуку-носорогу.
Тот на мгновение впадает в замешательство из-за того, что к нему обращаются
