С л а в а. Что — он? Ваш дядя — мой муж!

Г е н я. Муж?! Какой муж?.. А Оксана?

С л а в а. Она — моя подруга… Просила передать вам привет. (Уходит.)

Г е н я. Дурак!.. Какой же я дурак!

В открытые двери на секунду врываются музыка и веселый шум. Что там?

Н а з а р. Радуются, веселятся люди… Раздевайся.

Г е н я (запахивает плащ). Нет-нет… Я лучше уйду.

Н а з а р. Никуда ты не уйдешь. Садись и рассказывай… Иль, может, и сейчас не хочешь разговаривать с дядей?

Г е н я. Почему же… Говорите.

Н а з а р. А не будешь прыгать как карась на сковородке?

Г е н я. Говорите… Можете даже побить.

Н а з а р. Пусть тебя совесть мучает… Где скитался эти две недели — расспрашивать не буду. Понятно и так: до Луны не долетел. Непонятно другое: почему ты вернулся сюда, а не в Вытребеньки?

Г е н я. На посмешище?

Н а з а р. А сюда — на несчастье родной матери? Она уверена, что ты в Вытребеньках. Она… Ты спрашиваешь, что там? У твоей матери свадьба!

Г е н я. Свадьба?! Мама выходит замуж?

Н а з а р. А чего ж… Ты думаешь, мамы созданы лишь для того, чтобы всю жизнь пеленки детям стирать? Ну, раздевайся и пойдем выпьем по чарке.

Г е н я. Нет!.. Я и в самом деле приехал на ее несчастье. (Бьет себя в грудь.) Я ее мука, вечное беспокойство!

Н а з а р (улыбнувшись). Легче, Гриць, грудь разобьешь.

Г е н я. А если болит!.. Два года я плохие вирши писал о счастье и звездах, а она… Негодяй я, дядя!

Н а з а р. Это хорошо, что заболело. И хорошо, что на Луну слетал. Теперь скорее найдешь место на Земле.

Г е н я. Найду, дядя! Клянусь!

Н а з а р. Верю, племяш. Раздевайся, пойдем. Доставь радость матери.

Г е н я. Радость?.. (Снимает плащ, остается в выцветшей майке.) Видите, какая я радость!

Н а з а р. Здорово долетался!.. Но ничего, бывает и хуже. Одевайся и… (Вынимает деньги, дает.) Марш в магазин, купи рубашку.

Г е н я. Не возьму, не заслужил…

Н а з а р. Не шуми, услышат…

Входит  А р с е н  П а в л о в и ч.

А р с е н. Геня? Ты?

Г е н я. Я, Арсен Павлович. Здравствуйте… (Назару.) Вот при нем скажу… Раньше я смеялся над его профессией. Даже стыдился… Вот летчик, архитектор, капитан дальнего плавания — это да! Вот под нами живет киноартист. А напротив — футболист. Забил пять голов и отхватил мастера спорта, золотую медаль. А он? (Показывает на Арсена Павловича.) Обидно, Арсен Павлович. За вас обидно. Ведь вы настоящий мастер. Мастер красоты, как вас называют! Одели в чудесные костюмы и платья тысячи людей, а что заслужили?

А р с е н. За мастера красоты — спасибо! А что ничего не заслужил — не так уж и важно.

Г е н я (горячо). Нет, важно, очень важно. Вот я, например. Я, может, тоже хочу быть мастером красоты. Но хочу, чтобы эту прекрасную профессию приравняли к летчицкой, капитанской, артистической. Хочу, чтобы настоящим мастерам — будь он портной, сапожник, парикмахер — был почет!

А р с е н (расчувствовавшись). Благодарю, Гриць! (Обнимает его.) Дорогой мой!

Н а з а р. Постой-постой, племяш… А как же хутор близ Диканьки?

Г е н я. А кто сказал, что мастера красоты нужны лишь в Москве и Киеве? Они нужны везде!

Н а з а р. Так и сказать ей? (Тише.) Оксане?

Г е н я. Так и скажите, дядя. Я найду наконец свой клад!

Стук в дверь.

Н а з а р (придерживая дверь). Одну минуточку!

М а р т а (сквозь дверь). Сколько же можно, Назар?

Н а з а р. Сейчас-сейчас, сестра. (Дает Гене деньги.) Марш в магазин!

Г е н я. Ой, дядя!

Н а з а р. Кругом! Шагом марш!

Геня уходит. Появляются  М а р т а, С л а в а, г о с т и.

М а р т а. Кем ты тут командовал, братец?

Н а з а р. Секрет, сестра… Музыка! Хочу танцевать!

Музыка. Танец.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Старый хутор Вытребеньки свое отжил. Над знакомым прудом возник новый социалистический городок. На переднем плане, слева, аккуратный домик. Здесь живут его хозяева — Солопий Черевик и кум Цыбуля. Справа — новый дом с большим окном-витриной. Витрина закрыта полотняной шторой. Дальше по улице — парикмахерская. А на горизонте, сколько глазом окинуть, — вышки и вышки, они рельефно вырисовываются на фоне золота пшеницы, зеленых полей кукурузы. Возле своего дома хлопочут  Х и в р я  и  П а л а ж к а. Появляется  к о р р е с п о н д е н т, он фотографирует на ходу.

К о р р е с п о н д е н т. Добрый день, тетеньки. С новосельем вас!

Х и в р я. Спасибо, милый…

К о р р е с п о н д е н т (вынимает блокнот). Разрешите интервью!

Х и в р я. Что такое?

К о р р е с п о н д е н т. Я из редакции.

Х и в р я. Так бы и говорили. Сегодня вы уже третий… Слушайте и записывайте. (Торжественно.) На этом самом месте был хутор. Вытребеньки. А теперь — видите? (Широкий жест.)

К о р р е с п о н д е н т. Новое Баку близ Диканьки!

Х и в р я. А тут живем мы: Солопий Черевик и кум Цыбуля!.. В рабочий класс перешли!..

П а л а ж к а. Как паны теперь живем! Так и напечатайте в газете. (Показывает на свой дом.) Полы дощатые, электричество сияет, радио поет.

Х и в р я. И газ на кухне! Газ!.. Такого счастья и в раю, наверно, нет! То, бывало, мотается мой Солопий как угорелый — дрова ищет. А теперь повернешь краник — и горит!

П а л а ж к а. Да еще как горит! Поставишь на плиту — и сразу кипит.

Появляются  С о л о п и й  Ч е р е в и к  и  к у м  Ц ы б у л я, тащат бидоны.

С о л о п и й. Гражданочки супружницы!.. Что с этим керосином делать?

Х и в р я. Да ну вас с вашим керосином! Носитесь с ним как дурни с писаной торбой.

С о л о п и й. Но ведь добро стоит на улице. Не пропадать же ему.

Х и в р я. А что ж, по-вашему, в новый дом его тащить? Везите куда-нибудь и продавайте.

Пришел  Н а з а р, молча слушает.

С о л о п и й. Эге, везите. Никакой дурак его не покупает.

Ц ы б у л я. Всюду нефть, везде газ и электричество.

Х и в р я. Не морочьте нам головы! Несите его отсюда куда хотите. (Уходит в дом.)

Н а з а р (смеется). Не было печали, черти накачали.

Ц ы б у л я. Хоть в пруд выливай.

П а л а ж к а. Я тебе дам — в пруд! Чтобы рыба подохла… (Уходит.)

Н а з а р. Не в службу, а в дружбу, товарищи. Возле конторы стоит ящик. Принесите его, пожалуйста.

С о л о п и й. Можно и в дружбу!

Солопий Черевик и кум Цыбуля уходят.

К о р р е с п о н д е н т (подходит к Назару). Страна хочет знать о ваших героях! Расскажите, товарищ Вырвидуб.

Входит  Б а с а в р ю к.

Б а с а в р ю к. Звали, Назар Тарасович?

Н а з а р. Видите, Басаврюк? (Показывает.)

Б а с а в р ю к. Вижу… Парикмахерская.

Н а з а р. Шагом марш!

Б а с а в р ю к. Но… почему я первый? А Солопий Черевик? А кум Цыбуля?

Н а з а р. До них тоже очередь дойдет. Покажите пример.

Б а с а в р ю к. Пример?.. Эх, двум смертям не бывать, а одной не миновать! (Уходит в парикмахерскую.)

К о р р е с п о н д е н т. Какой интересный тип! Он, может, тоже герой?

Н а з а р. Не «может», а в самом деле герой! Но раньше пусть омолодится. Сегодня ведь праздник. А вас прошу в этот дом. Хочу познакомить с организатором нашего торжества!

Назар и корреспондент уходят в дом с витриной. Возвращаются  С о л о п и й  Ч е р е в и к  и  к у м  Ц ы б у л я, несут большой ящик.

Ц ы б у л я. Что в нем такое тяжелое?.. Давайте хоть