Нет, капитан благороден, он не станет извлекать выгоду из их великодушия. И он отдаст патроны, зная, что стрелять будут в него".

Перед нами типичный пример "рыцарственной" морали воинственных кочевников. Л.И. Гумилев в своих книгах описывает очень интересный психологический феномен, когда две морали, исходящее из противоположных систем ценностей кочевых племен хунну и древних китайцев, слившись в единой культуре, породили общество, не способное существовать из-за своего полного аморализма.

Если мораль бывает очень разная, то нравственность едина и неделима всегда, потому что она касается норм и смысловых ценностей, направленных на сохранение человечества на Земле. Поэтому нравственно все то, что способствует сохранению рода человеческого, и безнравственно все то, что этому мешает. Подобно золотому запасу, нравственность обеспечивает "бумажные деньги" морали, всегда в ней присутствуя, но никогда не совпадая полностью. Противоречие между моралью и нравственностью можно увидеть и в такой детали: награда за моральный поступок естественна, наше общество предусмотрело для этого целый набор средств от почетных грамот, памятных значков и денежных премий до орденов, медалей и золотого оружия. Наградить за нравственный поступок, конечно, тоже можно, но всегда будет ощущаться противоречие, несоизмеримость поступка и награды. Единственно достойная благодарность за нравственный поступок целиком лежит в сфере человеческих отношений и самосознания человека. Готовый свод правил здесь невозможен, потому что в основе нравственности лежит потребность общества в человечности, т.е. в отношении к людям как к равным себе. Значит, нравственно все, что помогает человечеству, и безнравственно все, что вредит ему. Нравственность требует бережного отношения к чужой беззащитной жизни, верности слову, мужества мужчины ради спасения женщины и ребенка, прощения побежденному. Требует человечности.

"Уважение к человеку! Уважение к человеку!.. Вот он, пробный камень! — обращается к потомкам Антуан де Сент-Экзюпери в "Письме заложнику". —Нацист уважает лишь себе подобных, а значит, он уважает только самого себя. Он отвергает противоречие — основу созидания, а стало быть, разрушает всякую надежду на движение к совершенству и взамен человека на тысячу лет утверждает муравейник роботов".

В основе нравственности лежит выбор поступка, потому что противоречие исходно сопутствует нашему современнику: или поступить так, как требует мораль твоего круга или данного общества и заслужить тем самым одобрение окружающих или твоего времени, но этот твой выбор на деле может оказаться бесчеловечным, или поступить по высшему нравственному счету и принять на себя все последствия такого решения. Ответ непрост, и, насколько он не прост, свидетельствует хотя бы беседа с бывшим партизаном. Помните, он внутренне воспротивился стопроцентному осуждению и проклятию людей, убивавших раненых и делавших это по приказу. Человек своего времени, он не мог сбросить со счетов приказ, святыню для солдата 40-х. Но убийство женщины оскорбило в нем самую основу его человеческой сущности: "Нет, Олю Пахомову простить им нельзя..."

Поступок требует выбора позиции, жизнь иногда режет по живому, но это и есть нравственность в действии. Воспитание человечности предполагает развитие в человеке способности ощущать внутреннее противоречие между общечеловеческими ценностями, ценностями социально-групповыми и эгоистическими — ощущать и, страдая, совершать свой единственный выбор.

Я солдат. И когда я могу не стрелять — не стреляю.

Я винтовочный ствол дулом вниз опускаю.

Ведь на фронте, бывает, от крови шалеешь —

и себя не жалеешь, и врага не жалеешь.

И настолько уже воевать привыкаешь,

что порой и не нужно, а все же стреляешь...

Да, солдат убивает. Так ведется от века.

Только поберегись — и в себе не убей человека.

Ю. Белаш

Жизнь постоянно предлагает людям нестандартные ситуации, такое уж у нее свойство. Подготовить людей к выбору своего поведения в этих сложных обстоятельствах на уровне моральных рецептов невозможно. Попробуйте подобрать рецепт к такой вот описанной тем же Ю. Белашом фронтовой ситуации.

Мы драпали,

А сзади лейтенант бежал и плакал от бессилия и гнева,

И оловянным пугачом наган

Семь раз отхлопал в пасмурное небо,

А после, как сгустилась темнота,

И взвод оплошность смелостью исправил,

Спросили мы:

— Товарищ лейтенант, а почему по нас вы не стреляли?

Он помолчал, ссутулившись устало,

И точно память трудную листая,

Ответил нам совсем не по уставу:

— Простите, но в своих я не стреляю.

Его убило пару дней спустя.

Поведение человека в непредвиденной ситуации направляется сплошь и рядом не столько моральными рецептами (они хороши для стандартных случаев), сколько системой нравственных координат человека — того, что он для себя считает возможным и доступным и, наоборот, невозможным и недоступным. Формирование такой системы нравственных смыслов входит в понятие становления личности и является, в сущности, основой воспитания. У психологов существует полушутливая, но полная смысла формула: бывает хороший человек с плохим характером и, наоборот, плохой человек с хорошим характером. Сказанное означает, что в первом случае имеется в виду добрый, сильный, справедливый и мужественный человек, исполненный желания облегчить жизнь окружающих, однако он слишком вспыльчив, или, наоборот, медлителен, или не уверен в себе. И эти качества характера мешают ему проявить себя, встретить понимание людей, добиться их доверия. Во втором случае возможен обаятельный, открытый к общению эгоист и приспособленец, беспринципный карьерист, который все щедро отпущенные ему природой свойства характера направляет к одной цели: преуспеть за счет окружающих, использовать их и затем отбросить с дороги. На ту или другую личностную основу в реальной жизни накладывается моральное клише: готовый свод правил для типичных жизненных ситуаций. Но бывает ситуация нетипичная, когда личностная основа проступает сквозь условные черты клише, она-то и решает дело.

Психологи довольно давно сошлись на том, что эффективное воспитание возможно только через деятельность, причем только добровольную деятельность самого человека. Исследования Д.Б. Эльконина, В.В. Давыдова, Д.И. Фельдштейна выявили, что в жизни человека — в детстве, отрочестве и юности — чередуются между собой два основных вида активности. В первую группу входит деятельность по овладению законами и правилами "мира людей" — освоение смысла человеческой деятельности, человеческих побуждений, норм отношений между людьми. Во вторую группу входит разнообразная деятельность, в процессе которой человек овладевает законами "мира вещей" — общественно закрепленными способами действий с предметами и понятиями. Это деление не абсолютно: в деятельности каждой из групп есть и техническая, и эмоционально-мотивационная сторона. Но в деятельности первой