и все остальные. Я вернулся.

Мэтт позорно всхлипнул и задрожал, когда не столько услышал, сколько ощутил фразу:

Он умрет.

9. Ты до сих пор прогоняешь монстров

«Расскажи мне историю».

Магнит на холодильнике Мэтта пялился на Даниэля простыми словами, призывая поведать что-то тайное. Будто чтобы добраться до яиц и остатков куриного мяса холодильнику нужна жертва в виде истории.

Покачав головой, Даниэль достал всё необходимое, закрыл дверцу и начал готовить нехитрый обед из того, что нашлось. Он как раз закончил и уселся с чаем за стол, когда дверь ванной распахнулась, и вышел Мэтт.

В душе он пробыл минут тридцать, а то и все сорок. Даниэль мог его понять: после обрядов хотелось смыть с себя липкие прикосновения другого мира, вспомнить, кто ты на самом деле. Стать полностью собой.

Мэтт завернулся в шелковый халат, который на нем смотрелся нелепо, наверняка чей-нибудь подарок. Возможно, даже матери, которая считала, что лучше знает, как должны выглядеть сыновья. С мокрых волос Мэтта еще капало, и он побрился.

— Чувствуешь себя лучше? — осведомился Даниэль.

Мэтт кинул на него такой взгляд, будто хотел испепелить на месте, так что внутренне Даниэль расслабился: это уже походило на привычного брата.

Молча Мэтт начал одеваться. В маленькой квартирке всё отлично просматривалось, стоило Мэтту скинуть полотенца, Даниэль заметил у него под ребрами большой наливающийся синяк.

— Обо что ты приложился?

— О машину. Когда пытался сбежать от глюков.

Натянув темную футболку, он зашел на кухню и сунул нос в чайник. Даниэлю пришлось вылить оттуда мутные остатки с плесенью предыдущей заварки, чтобы сделать новую.

— Поешь, — посоветовал Даниэль. — После такого всегда лучше поесть.

Его самого подташнивало от одной мысли о еде, да и канапе на приеме оказались довольно сытными. Мэтт открыл сковородку, хмыкнул и вывалил на тарелку омлет с овощами и мясом:

— Очередной монстр Франкенштейна.

— Это омлет!

Он поставил тарелку на стол, потом ушел за чем-то в ванную и вернулся с мешочком. Даниэль без труда узнал гри-гри, который делал для брата совсем недавно.

— Он был на мне сегодня, — сказал Мэтт.

Перевернул мешочек с ослабленными тесемками, но из него на стол вывалились вовсе не косточки и перья, а только пепел.

— Гм, — сказал Даниэль. — Похоже, он не справился.

— Или справился слишком хорошо. Но что-то перемололо его в прах. Скорее всего, без гри-гри я бы не дотянул до твоего прихода.

Не вставая со стула, Мэтт открыл ящику, явно в поисках вилки, не нашел и продолжил копаться на других полках.

— Теперь я правда чувствуя себя лучше. По крайней мере, больше не собираюсь скулить на полу.

Мэтт так старательно искал вилку и не смотрел на брата, что Даниэль не сомневался, он сильно смущен. В детстве отец считал, что они должны не показывать слабостей. Мать тоже говорила о правилах, о том, как бог наблюдает за их действиями. Нужно соответствовать.

Среди Эшей в принципе не было принято открыто выражать эмоции.

На самом деле, только с Анаис Даниэль понял, что в объятиях нет нечего страшного. Что обычные прикосновения могут утешать. Что показывать кому-то как ты дорог — это хорошо и правильно. Он не очень-то научился, но хотя бы знал, что так можно и это нормально.

— Мне жаль, — сказал Даниэль. — Что тебе пришлось видеть то, что ты видел. Но я рад, что ты доверился мне. Спасибо.

Мэтт глянул на него с какими-то странными нечитаемыми эмоциями на лице, потом ни слова не сказал и начал есть, наконец-то найдя вилку в завалах кухонных ящиков.

— Та кража, — осторожно спросил Даниэль. — О которой ты говорил. Это было так давно… она настолько волновала? Что ты вспомнил ее.

Сам Даниэль не сразу понял, о чем речь. На самом деле, он вспомнил только в тот момент, когда Мэтт отправился в душ, а Даниэль на кухню. Мэтта несколько раз задерживала полиция, в основном за незначительные нарушения. Всегда отпускала.

Тот случай Даниэль помнил, но для него он не был чем-то из ряда вон выходящим. Амалия позже упоминала, что проблем не возникло, Мэтта взяли случайно вместе с другими. Его крыло подростковым протестом, он и с Даниэлем ничего обсуждать не хотел, предпочитая тусоваться с новыми компаниями.

Наверное, стоило лучше пытаться наладить контакт с младшим братом.

— Я не бросал тебя, — сказал Даниэль. — Когда уехал в семинарию. Я не думал, что это будет выглядеть именно так.

Мэтт даже есть перестал. Потом нахмурился:

— Я знаю. Это было давно, с чего…

— У всех есть моменты, которые гложут.

— О. Гм.

— Я не очень хороший старший брат, но я никогда не бросал тебя. И не брошу.

— Ты лучший старший брат!

Даниэля удивила энергия, прозвучавшая в словах Мэтта. На этот раз он не смутился и смотрел на Даниэля, сжимая вилку так, словно она могла стать оружием или последним аргументом в споре. Внутри Даниэля невольно разлилось тепло, и он скрыл собственную неловкость:

— Тебе просто сравнивать не с кем!

Мэтт фыркнул и вернулся к омлету. Промямлил с набитым ртом:

— Что с твоей рукой?

Он ткнул в рубашку Даниэля, где на белом хорошо виднелось несколько кровавых следов. Пока Мэтт был в душе, Даниэль успел осмотреть:

— Похоже, из-за магии порез открылся. Ничего страшного, надо будет перевязать.

— Ты знаешь, где аптечка.

Даниэль задумчиво помешивал ложечкой чай, хотя вообще-то пил без сахара. Ему нравился процесс, он успокаивал и настраивал мысли на нужный лад. Потому что как бы уютно Даниэль ни ощущал себя с Мэттом, было кое-что поважнее детских воспоминаний.

— Что ты видел, Мэтт?

— Змей. Признаки беды. Около кладбища странный гул и глюки.

— Призраки?

— Не они. Для меня… искажалась сама реальность.

Голос Мэтта дрогнул. Даниэль знал, чего он боялся. Стать безумцем, видеть не только призраков, но вообще то, чего нет. Не отличать от настоящего мира.

— Я не видел змей, — сказал Даниэль. — Только тебя, и на тебя что-то влияло.

— Ты приказал по-латински. Лоа?

Даниэль задумался, потому что любил говорить только то, в чем действительно уверен. Когда он вошел в квартиру Мэтта, то увидел его, скорчившегося и скулящего на полу. И ощутил некую силу. Он не очень-то анализировал, что это, приказал больше по привычке. Теперь же пытался вспомнить все ощущения. Если призраков он не знал, то духи сопровождали его всю жизнь.

— Да, — сказал Даниэль. — Я почти уверен, что это был лоа. Возможно… тот же самый, который прицепился ко мне. По крайней мере, похож.

— Прицепился? В смысле?

— Некоторое время. Он сильный, поумнее