Шрифт:
Закладка:
Он позорно взвизгнул, как бывало только в детстве, и уже не думая дернулся от кладбища. Запоздало понял, что выскочил на проезжую часть, но хорошо, что здесь движение было не таким интенсивным.
Завизжали тормоза, заголосил сигнал, и Мэтт в последний момент успел увернуться от старенького автомобиля. Тот лишь скользнул по боку.
— Mon dieu!
Из салона выскочил немолодой мужчина с аккуратной бородой. Ругался он почему-то по-французски, но к Мэтту обратился на обычном английском.
— С вами всё в порядке? Так неожиданно выскочили!
Мэтт понял, что после резкого гудка машины в голове у него как будто прояснилось. Звук и вибрация исчезли. Перед кладбищем не было никаких змей. Только туристы, которые возбужденно голосили, глядя на него.
— Всё в порядке, — Мэтт наконец-то посмотрел на мужчину и отмахнулся. — Я сам виноват. А вы… возможно, спасли меня.
— Я не видел…
— Синяк будет, но ничего страшного.
— Давайте я хотя бы вас подвезу.
Мэтт снова покосился на кладбище и вспомнил дорогу, усеянную змеями. Ему определенно стоит как можно быстрее попасть домой и выпить чудесный чай, который отгоняет призраков. Пусть увиденное и не было мертвецами… но ведь от глюков он тоже поможет?
— Спасибо, — с чувством сказал Мэтт.
Он уселся рядом с мужчиной и назвал адрес. Тот не знал, где это находится, но после пары уточняющих вопросов наконец двинулся вперед. Мэтт хотел как можно скорее убраться от кладбища.
Когда он доставал из кармана телефон, руки немного дрожали. Дан так и не появлялся в сети, сообщений не видел, поэтому Мэтт кинул только лаконичное: «Что-то не так». Отправил и тут же передумал. Лучше позвонит ему из дома, где сможет выпить чаю, трезво оценить происходившее и даже посмеяться над собственной реакцией.
Вот еще, испугался каких-то видений! Как будто он не живет с ними всю жизнь.
Мужчина за рулем покосился на него, может, заметив дрожащие руки и неправильно их истолковав:
— Давайте отвезу в больницу.
— Нет!
Мэтт почти завопил. Потом спокойнее сказал:
— Нет. Не нужно.
Он даже не особенно ощущал ушиб. Выглядеть будет наверняка ужасно, почти как в тот раз, когда он свалился с дерева во дворе дома и очень неудачно упал. У него тогда весь бок посинел.
— Не люблю больницы, — признался Мэтт. Он слишком много времени провел в них после аварии Даниэля. Тогда ему казалось, если он выпустит брата из поля зрения хоть на миг, тот обязательно исчезнет. — Мне кажется, больницы для мертвецов.
Мужчина за рулем пожал плечами:
— Разве мы не хранители своих мертвецов?
— Что, простите?
— Ну, у каждого из нас свои мертвецы, а мы как их хранители. Они живут в нас и через нас, а мы чтим их память.
Мэтт покосился на мужчину, а тот натянуто рассмеялся:
— Простите! Моя жена каждый месяц сжигает благовония, насыпает в мисочку рис и вспоминает мертвых. Мы когда-то потеряли сына.
— Мне жаль.
— Это было очень давно. Боль со временем притупляется, но не исчезает навсегда. Но мы храним его внутри себя, нашего сына. Память о нем. Хотя до сих пор страшно, вдруг с другим ребенком тоже что-то случится? Она уже взрослая, у нее своя семья, а мы всё равно боимся. Думаю, вы понимаете.
— Да… хотя мне повезло.
Мэтт не стал говорить, что его мертвец вернулся. Это прозвучало бы странно, а пускаться в объяснения он не хотел. Мужчина негромко рассмеялся:
— Знаете, моя жена католичка, а всё равно верит в это.
— Мой брат учился в семинарии и призывает лоа. С молитвами.
Мэтту всегда казалось, что Даниэль обладает определенной смелостью. Что он-то редко чего действительно боится. В тех походах с дядей Майклом бесстрашно поднимал коряги голыми руками в поисках змей.
Когда он уезжал в семинарию, Мэтт не понимал. После всех наказаний Мэтт терпеть не мог молитвы и не произнес ни одной с тех пор, как уехал из дома. Он знал, что Даниэль хочет самостоятельности и сбежать… но неужели его не ужасал этот бог матери?
Брат тогда рассмеялся:
— Если я не боюсь бога, он не причинит мне вреда.
Машина остановилась около кондоминиума Мэтта, и мужчина еще разок рассыпался в извинения, и Мэтт снова уверил его, что всё в порядке. Попрощавшись, он украдкой глянул по сторонам, но никаких призраков, глюков или змей не заметил. Не сдержав облегченного вздоха, Мэтт зашагал к себе.
Только на лестнице он понял, что так и не спросил имени мужчины. Он знал о ритуалах его жены и мертвом сыне, но ему не было известна такая простая вещь как имя. Что ж, в этом есть прелесть случайных незнакомцев. Никогда не встретить вновь, но узнать больше.
Мэтт вывернул к своей квартире и тут увидел у порога змею. Невзрачную сероватую. Она подняла голову и распахнула пасть для атаки. Мэтт отшатнулся и едва не слетел с лестницы, вовремя успев вцепиться за перила.
Тут можно легко и шею свернуть.
Когда он выпрямился, то никакой змеи, конечно же, не было. А вот руки дрожали, пока Мэтт вставлял ключ в замок и отпирал дверь.
Водяной щитомордник. Ядовит.
Квартира Мэтта не принадлежала ему и была крохотной. Всего одна комната да кухня, а в ванной можно было одновременно сидеть на толчке и чистить зубы над раковиной. Зарплаты в книжном хватало, чтобы оплачивать аренду и жить, а деньги со своего счета Мэтт предпочитал не трогать.
Он оправдывал это самостоятельностью, но попросту не хотел чего-то своего, чего-то… постоянного.
Отец говорил о том, что Мэтту стоит заняться семейным делом, но его не очень-то прельщала карьера в бизнесе. Мать вздыхала, что Мэтту нужно поступить в колледж. Вообще-то он однажды сделал это, но с треском вылетел после первого же семестра. Формальной причиной стали прогулы, а настоящей — конфликт с одним из преподавателей. Мэтт не умел держать язык за зубами, когда стоило.
Он решил, что вторая попытка не имеет смысла, а потом случилась та авария и стало не очень до учебы. После Мэтта устраивала работа в книжном. Не так много людей, почти никаких призраков. Он отмахивался от родственников, заявляя, что не амбициозен.
Отец продолжал напоминать о компании, мать вздыхать о колледже. Только Даниэль просто говорил:
— Рисуй. Тебе же это нравится.
Проходя мимо комнаты, Мэтт покосился на стол, заваленный набросками. В основном углем, иногда карандашами. Редко какие
