дело. Лейтенант выглядел достаточно молодо, лет 26–27. У него было очень бледное лицо с проступающими голубыми жилками на висках и лбу и кроме того какие-то синюшные тонкие губы. В его карих глазах горел насмешливый озорной огонек.

— Что в бочке? — задал он стандартный вопрос.

— Вино, — спокойно ответил Цыс, чувствуя как внутри живота растет напряжение. Наступил решающий акт сегодняшней пьесы.

Лейтенант оглядел громадную бочку.

— А куда тебе столько вина? Ты конечно дядька внушительный, да думаю все равно не потянешь.

— Я же не себе. Это вино моего хозяина.

— А кто твой хозяин?

— Его Светлость граф Ливизан.

— М-м, граф Ливизан, — протянул офицер и медленно прошелся вдоль левого борта повозки, заглядывая внутрь.

— А бочка откуда?

Цыс не совсем понял о чем его именно спрашивают. То ли о самом вине, то ли о деревянной емкости, в которой оно хранилось. Он повернулся на козлах, чтобы видеть собеседника и ответил:

— Из дома графа.

— Я спрашиваю где вино покупали?

— Откуда ж мне знать? Мое дело маленькое. Я вино для графа не покупаю. Мне сказали отвезти его в Шикольский замок и все.

— В Шикольский замок. Так ты сам в замке живешь?

— Да.

— И давно?

— Да третий год уже. — Цыс знал что вступает на зыбкую почву, но тем не менее говорил вполне уверенно. В конце концов, и такой граф, и такой замок действительно существовали.

— А ты чего кибу напялил, женщины что ли не любят? — Спросил лейтенант, остановившись у бочки.

Цыс, если честно, не уловил логики вопроса. Возможно догадливый лейтенант предполагал, что под шапкой скрывается лысина и намекал на нее. Цыс даже подумал, что доблестный хранитель ворот немного под шафе или обкурился, то-то у него губы какие-то синюшные.

— Причем тут женщины, — пожав плечами, пробурчал Цыс. — Так голове теплее.

— А что голова мерзнет? — Спросил лейтенант с каким-то странным неподдельно искренним интересом. Цыс снова подумал о его синюшных губах, какие бывают у сильно замерзшего человека. Хотя вокруг был теплый день и в зеленовато-голубом небе ярко светила Яна. — Что, неужели возле камина в уютной комнате Шикольского замка может быть холодно?

Цыс ничего не ответил. В следующий момент лейтенант опять вытащил свой кинжал. Владелец повозки ощутил тревогу. Неужели синегубый страж додумается пронзить клинком бочку?

— Ты, кстати, чем там занимаешься? — Поинтересовался лейтенант.

— Лесоруб я, — неохотно проговорил Цыс, все еще изображая недалекого исполнительного работягу. — По плотницкому делу могу, ну и вообще на подхвате.

— На подхвате чего, графских дочек и госпожи графини? — С улыбкой произнес представитель привратницкого батальона.

— Господин лейтенант изволит шутить, — недовольно проворчал Цыс. — У Его Светлости, графа Ливизана, нет дочек. А госпожа графиня почти всегда живет в городе.

Карие глаза офицера внимательно изучали дородного возничего.

— Спускайся сюда, — наконец приказал он.

Цысу это уже совсем не понравилось. Что-то слишком уж долго с ним возятся. Впрочем, в очереди за ним еще никого не было и возможно хранителю городских ворот просто нечем было заняться. Он слез с козел и подошел к молодому человеку.

Лейтенант постучал рукоятью кинжала по бочке.

— Полная? — Спросил он.

— Откуда мне знать? Мое дело…

— Бочку на повозку ты грузил? — Быстро перебил молодой человек.

— Нет.

— То есть ты уже на все готовое пришел, так что ли?

— Ну да. Меня вызвали из замка. В доме графа сказали перегнать эту повозку с бочкой в замок.

— А откуда ты тогда знаешь что в бочке?

— Сказали.

— Зачем?

Цыс растерянно посмотрел на лейтенанта. Растерянность была наигранной, на самом деле Цыс начинал ощущать легкое раздражение.

— Я не знаю зачем. Так сказали. Отвези вино в замок.

— Богу молишься? — Спросил молодой страж, пристально глядя на возничего.

— Что?…

— Голова от кибы не перегревается?

— Нет.

— Тогда не заставляй меня повторять вопрос два раза, хорошо? Богу молишься?

— Да.

— Где?

Цыс усмехнулся про себя. Лейтенант явно развлекался с ним. Но с другой стороны владелец повозки знал, что эта излюбленная тактика людей из Привратницкого батальона. Засыпать человека кучей вопросов, порой совершенно неожиданных и никак не связанных друг с другом и поймать его на лжи. На любой, пусть даже самой маленькой. И только такая ложь промелькнет, страж тут же зацепиться за нее и начнет раскручивать человека по полной. Это они умели. Но пока что эта бледная синегубая недоросль вызывала у Цыса только улыбку.

— В храме божьем, где ж еще?

— В часовнях Шикольского замка?

— Там только одна часовня, — поправил Цыс, удивляясь убогой примитивности уловки лейтенанта. — И там конечно тоже молюсь.

— А почему на повозке знак туилской мастерской? Ее гнали из самого Туила?

Цыс пожал плечами.

— Я не знаю откуда эта повозка появилась в хозяйстве Его Светлости. И что такого если ее сделали в Туиле?

— А ты знаешь что у маршала Тофера украли четырех лошадей?

— Первый раз слышу, — честно признался Цыс

— А ты знаешь что на твоей лошади стоит клеймо скотного двора маршала Тофера?

Бледный синегубый недоросль больше не вызывал у Цыса улыбку. Вот ведь глазастый, подумал он. Хотя с другой стороны, может никакого маршальского клейма и нет, может эта какая-нибудь глупая уловка. Честно говоря, Цыс вообще не знал что за клеймо на его лошади и есть ли оно вообще. Это было конечно упущение.

В этот момент еще одна нехорошая мысль мелькнула в голове Цыса. Что если человек, который подготовил повозку, лошадь и бочку, сдал его? Но это было маловероятно, это было крайне маловероятно, ибо этот человек прекрасно знал с кем имеет дело, и кроме того для него не было никакой в этом выгоды. Никакой.

— Разве?

Лейтенант, внимательно глядя на собеседника, утвердительно покачал головой.

Да нет, конечно же это был трюк, старый как мир, крикнуть «держи вора» и посмотреть кто побежит.

— Господин лейтенант, я в клеймах не разбираюсь. Какую дали на той и везу. Вам бы лучше в доме Его Светлости поинтересоваться, насчет того откулева лошадь.

— Откулева, — передразнил его страж и снова постучал рукоятью кинжала по бочке. Потом пониже, потом повыше.

— Да ладно лесоруб, не напрягайся, я вспомнил тех лошадей уже нашли, — сказал он как бы между делом.

Цыс подумал о своих костяных палочках с внутренней стороны жилета. Каждая была вымочена в определенном виде яда. Сейчас он и лейтенант стояли за бочкой и Цысу не составило бы большого труда уколоть его. Стражник ничего бы даже не понял. Свалился бы искореженный судорогами на землю, не в силах выдавить из себя ни звука. Прибежали бы его товарищи, а Цыс бы только охал, руками разводил и делал