Она в долю секунды оказывается на четвереньках, подставляя мне оттопыренный шикарный зад. Опускаюсь на колени и веду рукой по нему. Кожа у Миланы упругая, атласная. Люблю брать женщин на спине, но эту буду трахать только сзади. И забуду, что это Милана.

– Пожалуйста, Богдан, – хрипит она и шире расставляет ноги, подставляя мне текущую плоть.

– Заткнись! – сминаю её грудь, пропускаю соски между пальцами. Оттягиваю и сдавливаю твёрдые горошины.

Милана стонет и трётся о мой пах. Разрываю упаковку презерватива и «обуваюсь». Вхожу в Милану одним толчком, без прелюдий. Она вскрикивает и жмётся грудью к кафельному полу. Играет! Но мне плевать. Шлёпаю ладонями по круглым ягодицам, оставляя красные следы. Глубже насаживаю Милану на себя и пускаюсь членом в бешенный галоп. Мощно, яростно, с рычанием. То полностью вынимая, то вонзаясь под самый корень. Развратные шлепки тел и хлюпающие звуки разработанного не одним десятком мужиков влагалища сейчас для меня лучшая музыка.

Выждав, пока член спадёт после первого оргазма, оставляю Милану. Она разворачивается и берёт в рот. Мне хочется ощущать под рукой шелковистые локоны Вари, но я наматываю на кулак рыжие патлы Миланы. Кажется, её тяжёлый запах вытравил из дома запах недоступной для меня малышки. Но её стоны мне не пить ещё долго… Я вновь готов к бою. Через час Милана заныла:

– Между ног больно.

– Давно нормальный волк не драл? – усмехаюсь и ещё одна пачка презервативов летит на пол.

– Не порви только, – хнычет Милана.

– Можешь уйти! – шлёпаю её по заду. Уже сам бы выгнал Милану, но волк во мне хочет натрахаться на год вперёд. До звенящей пустоты в яйцах.

– Молчу.

Толкаюсь в неё, удерживая за бёдра. Милана воет. Вхожу в раж. Долблю по полной. Теряю счёт времени.

– Хватит, пожалуйста! – голос Миланы возвращает меня к действительности.

– Потерпишь!

Снова кончаю в резинку, чтобы не метить эту суку. Милана плачет взахлёб. Трезвею. Что я наделал? Надеюсь, больше не захочет «лечиться» у меня. Сейчас добавлю даме для острастки. Встаю и застёгиваю штаны.

– Одевайся, осмотр закончен. – Достаю из ящика пару пятитысячных и кладу их на стул, где развешана одежда Миланы. – Полагаю, я тебе больше ничего не должен.

Милана смотрит на деньги и хватает ртом воздух. Её макияж до сих пор безупречен.

– Всё имеет свою цену. Если бы я тебя осматривал, а не трахал, деньги платила бы ты. Но я без осмотра могу тебе поставить диагноз – врождённая нимфомания. А распутным самкам не даётся счастье материнства. Не благодари.

– Отвернись, – злобно рычит она.

– Здесь правила устанавливаю я. – Сдёргиваю одноразовую простыню с кресла и замечаю зеркальный глазок в приоткрытой сумке. Она стоит на подоконнике напротив кресла, и камера нацелена на него. – Ах, ты тварь!

Милана бросается к сумке, но я хватаю её первым. Камера с треском разбивается об пол, а Милана отлетает в стену.

– Оделась и пошла вон отсюда! – Моя грудь разрывается от желания немедленно обернуться. Вены набухают. Всё тело печёт.

Милана тоже того и гляди обернётся, и тогда тут будет побоище. Она быстро натягивает одежду и, подхватив сумку, выбегает из кабинета. Следую за ней до ворот и с грохотом захлопываю калитку. Твою ж мать, к звуку мотора машины Миланы, примешивается ещё один. Бегу в кабинет замывать следы. Чёртов виски! Больше ни глотка!

Глава 19

Назар

На сердце неприятный осадок после встречи с бывшей одноклассницей. Краем глаза я заметил, как прихвостень Черноголового скользнул после нас в её кабинет. Волчье чутьё не обмануло. Притормозил на лестнице и шагнул обратно в коридор. Узнал Марата со спины. Если он прикажет, Марина против него не сдюжит и будет тянуть лямку с документами до последнего. Деньги решают всё, но пока речь только о запросе в Москву. Потом ведь ещё и с паспортом надо будет порешать. Нас трое осталось из Вольшанских. Держать долго оборону против кланов Зоряна и Черноголового будет непросто. Но мы парни крепкие, настоящие волки против полукровок.

– Куда теперь, господин Казанова? – пристёгивается Варенька в машине. Её глаза смеются.

– Никакой я не Казанова, – изображаю смущение.

– Не скромничай, – Варя касается мой руки, и наши пальцы переплетаются. – Ты не по-детски кружишь женщинам головы.

– Ты меня уже ревнуешь? – касаюсь губами Вариного запястья.

– Нет, – её зелёные глаза сияют от счастья.

Как же сладка взаимная любовь! Все мысли в голове Вари читаю, как открытую книгу. Варенька моя истинная пара. Моя! Рядом с ней хочется быть белым и пушистым. Но моя волчья шерсть чёрная, как безлунная ночь. Душа тоже. Я обещал братьям делить Варю на троих. Люди так не поступают. И волки тоже. Но мы – оборотни, и для нас это гарантия оставить после себя потомство. Нас осталось совсем мало на земле.

– А я тебя ревную, милая, – завожу двигатель и еду в сторону питомника растений. – Не помню, чтобы меня хоть раз на ком-то так клинило, как на тебе. Ревнивцы вообще мне всегда виделись неуверенными в себе глупцами. Но сегодня я так и гляжу по сторонам, чтобы тебя никто не лапал сальным взглядом.

– Да на меня кроме Богдана с Аланом в родных краях никто и не смотрит больше. Марат не в счёт.

Как же ты, девонька, ошибаешься. Привычная злость просыпается во мне, стоит подумать о том, что этот мудак лапал Варю. Руки переломаю, ещё раз приблизится к малышке. Внутри печёт от дурных мыслей. Сделаю всё, чтобы защитить её. Даже если придётся перегрызть сотню глоток. Солнышко моё ясное. Такая милая, нежная. Моя от макушки до кончиков пальцев. Готовая без остатка отдать мне всю себя.

– Мои братья не причинят тебе зла. Не отталкивай их, – заставляю себя произнести эти слова.

Пожираю взглядом мою аппетитную волчицу. Вспоминаю, как отливала жемчужным блеском её атласная кожа в полумраке спальни. Как хотелось прикусить Варину изящную шею – оставить метку. Касаться губами впадинки у ключицы, обнимать за плечи, ощущать полную грудь в своих ладонях. Любоваться Вариным животом, стройными ногами с тонкими щиколотками. Слышать, как она шепчет в экстазе моё имя. Внизу живота заворачивает от дикого желания овладеть Варей немедленно. Да ну эти растения! Сворачиваю в сторону шоссе, ведущего домой. Мне нестерпимо хочется снова увидеть мою девочку без одежды. Мысленно спускаю с неё трусы, обнажая прелести и припадаю к ним губами. Целую каждую клеточку, тщательно, не спеша. Ласкаю грудки, поднимаюсь к губам. Шепчу какая Варенька красивая, какая сладкая. Богдан сказал, что только в момент оргазма в ней