—Ванная там,— кивком указываю на дверь,— приведи себя в порядок, оденься, а я пока вызову такси.

—Какое такси?— вскидывает вверх голову, в глазах — недоумение.

—Которое тебя до дома довезет.— Смотрю на нее не моргая. Ее грудь все еще обнаженная. Хочется поцеловать ее. Я усмехаюсь. Лера мою кривую усмешку толкует по-своему.

—То есть так, да?— В ее взгляде появляется гневный огонек.

—Давай без истерик. Ты ведь сама этого хотела, разве нет?— хмыкаю я, пытаясь выставить себя подонком.

—Я хотела пойти с тобой на свидание, которое закончится поцелуями и объятиями. Возможно, долгими ласками…

—Так чего тогда весь вечер терлась об меня своей задницей, соблазняла, а по первому щелчку моих пальцев готова была сделать, что прикажу?

Лера не отвечает. Ее щеки вспыхивают красным. Тыльной стороной ладони она вытирает губы, собирает с пола свою одежду резкими движениями и, не говоря ни слова, скрывается в ванной комнате.

Я несколько раз с силой ударяю кулаком в стену. Зараза, хотел избавиться от девчонки, а сделал еще хуже. И не только ей, но и себе. Стараюсь подавить в себе порыв броситься за ней и извинится. Девушки ведь после секса хотят услышать совершенно другое. Но я держусь. Так надо. Я не принц на белом коне, ей нужен парень ее возраста. Не я. Мы совершенно не подходим друг другу.

Лера проводит в ванной слишком много времени. Я стучу в дверь и сообщаю, что такси уже ждет. Нетерпеливо посматриваю в экран телефона. Поскорее бы она уже ушла.

—Иду,— доносится глухое из-за двери.

Она появляется в прихожей уже одетая. На меня не смотрит. Снимает с вешалки верхнюю одежду, быстро обувается. Вижу, что хочет как можно быстрее сбежать из моей квартиры. Это и к лучшему. Пусть уходит. И не возвращается. К чертям это все.

Во двор спускаемся в полном молчании. Лера садится на заднее сиденье, я же подхожу к водиле, стучу в окно. Стекло медленно опускается.

—Номер тачки и телефон я записал. Чтобы довез девушку до дома в целости и сохранности, если хоть один волосок с ее головы упадет — сядешь сразу и надолго. Понял меня?— угрожающе произношу я, не сводя с него взгляда.

—Да за кого ты меня принимаешь? Все хорошо с девкой твоей будет. Довезу с ветерком,— вылупился на меня мужик.

От его «девка» меня коробит, но я молчу. Протягиваю ему несколько купюр, отхожу на шаг назад от машины, давая понять, что разговор окончен. Как бы ни вглядывался в тонированные окна, а увидеть Леру не получается. Она тоже не спешит прощаться.

Я смотрю вслед тачке, пока она не скрывается из виду в темноте, и возвращаюсь в свою квартиру.

Ну вот и все. Теперь точно свободен. Хотелось бы мне напиться, вот только завтра на службу. Увы.

Я завалился на кровать, пытаясь уснуть. Но вместо этого все вертел в руках телефон, вглядываясь в карту в приложении службы такси и наблюдая за тем, где сейчас Лера.

Через полчаса машина остановилась рядом с ее домом. Конечно же, Лера не отписалась мне, что добралась нормально. Теперь, по идее, она вообще не должна захотеть что-либо обо мне слышать.

Ну и отлично.

Последнее, о чем думал, засыпая,— ее грудь, которую так и не удалось поласкать сегодня.

***

На следующий день сгонял всю свою злость на курсантах, потом в зале на боксерской груше. А когда вернулся в свой кабинет и уселся, чтобы заполнить чертовы бумажки, ко мне без стука влетел разъяренный Смоленский.

«Дело дрянь,— подумал я.— Тактика была неверной».

—Ты что себе позволяешь, щенок?— заорал он, не обращая никакого внимания на то, что в помещении мы не одни.

Парни вытянули шеи, смотря на нас перепуганными взглядами. Замминистра в ярости — это не к добру.

—Вы о чем, Вячеслав Владимирович?— прочистив горло, невозмутимо спрашиваю я.

Самому же немного не по себе становится. Неужели Лера рассказала отцу все в подробностях о вчерашнем свидании? Черт, чем я вчера только думал?

—Послушай меня, Леонов.— Он упирается ладонями в мой стол, наклоняется вперед. Теперь наши лица находятся друг напротив друга. В его взгляде читается неприкрытая угроза.— Если с глаз моей дочери упадет еще хоть одна слеза — я тебя уничтожу. Ясно тебе?

Удар кулаком по столу. Да такой силы, что все предметы подпрыгнули разом.

—Я тебе что приказал? Сделать ее самой счастливой на свете. Так какого хера она вчера вернулась вся заплаканная, а сегодня из комнаты не выходит? Что у вас там произошло?

—То, что вы и приказали сделать,— ехидно произношу я, по-настоящему злясь, и перестаю контролировать поток своей речи.

Крышу срывает окончательно от всех этой херни и бессилия, и я выдаю:

—Девочка всего лишь неудачно отсосала мне на первом свидании. Лере не понравилось, мне тоже не очень. На этом мы и порешали, решив разойтись.

—Ах ты, мразь!— Он хватает меня за ворот рубашки и дергает на себя.

Я не вырываюсь. Мое лицо перекосило от циничной усмешки. Взгляд Смоленского выдерживаю с достоинством, хотя дышать уже становится почти нечем. Замминистра внезапно вспоминает, что мы не одни, и резко отпускает меня. Поворачивается к парням.

—А вы чего вылупились? Вон пошли! И дверь за собой закройте.

Все здание сотрясается от его ора. Теперь точно слухи поползут обо мне, и не отделаться от них уже.

Через несколько секунд мы остаемся вдвоем. Я потираю шею. Смоленский из последних сил держится, чтобы не убить меня. Возможно, не стоило его так злить, но хотелось показать, чего именно он добился своими приказами.

—Значит, так, даю тебе ровно месяц. Ты мою дочь обесчестил, значит, обязан жениться. Не знаю как, но прощение ее вымолишь. Я человек старых взглядов — испортил девку, значит, несешь за нее ответственность теперь.

—Э-э-э, вам тогда не меня заставлять на ней жениться надо,— опешив от такого поворота событий, произношу я. Внезапно в голову стрельнула странная мысль: вдруг Лера залетела от кого-то, а с моей помощью ее репутацию пытаются восстановить?

—Я с тобой сейчас не шучу,— рычит Смоленский. Его лицо покрылось красными пятнами, он рывком срывает с шеи галстук, мечется по кабинету.

—Послушайте, Вячеслав Владимирович, вашей дочке всего двадцать, у нее еще вся жизнь впереди, на хрен ей я? Вы возомнили себя решателем судеб, вот только не учли, что выбор должны делать мы сами,— пытаюсь вразумить его, но поздно. Мне стоило думать, что говорить, а вместо этого себе только хуже сделал.

—Или ты прислушаешься к моему совету, или я поведу дочь на медэкспертизу, а потом в полицию. Судя по всему, твоя ДНК на ней с легкостью обнаружится. Ты сядешь, Леонов. Уж я-то позабочусь. И жизнь семье твоей испорчу. У твоего брата бизнес серьезный, одно мое слово — и он вместе со своей компанией уйдет на дно. И кто тогда меньшую сестренку учить за границей будет? Да-да, я уже навел справки обо всех членах твоей семьи. Так что выбор за тобой.