Шрифт:
Закладка:
—Куда поедем?— спрашивает он, выворачивая руль и выезжая на дорогу. Я же стараюсь не пялиться на него и вести себя так, словно абсолютно не заинтересована в этом свидании.
—Ты меня позвал на ужин, так что тебе и выбирать,— произношу я, сама же нервно тереблю край шарфа.
—Я надеялся, что у тебя есть любимое место, потому что я редко бываю в ресторанах, разве что в пивных с друзьями.— Он бросает в мою сторону странный взгляд.— Но вряд ли тебе такое понравится,— криво усмехается он, добавляя после паузы.
—Я бы в боулинг сходила,— предлагаю я, потому что не знаю, о чем мы будем разговаривать в ресторане.
Пока что между нами настоящая пропасть, с последней встречи ничего не изменилось. А неловкое молчание в боулинг-клубе можно будет смягчить игрой.
—В боулинг так в боулинг,— соглашается он без особого энтузиазма и тянется к проигрывателю. Перелистывает несколько треков, пока не находит нужный.
Салон наполняется спокойной мелодией. Рядом с Давидом я чувствую себя самой счастливой. Но из бойкой девушки отчего-то превращаюсь в смущенную и неуверенную влюблённую дурочку.
—Как на работе?— спрашиваю я, ерзая на сиденье и смотря в окно.
—Как обычно. А как у тебя? Успела влипнуть во что-то за две недели, что мы не виделись?
—Моя чёрная полоса закончилась, так что ты со мной теперь в полной безопасности,— пытаюсь пошутить я, но Давид шутку не оценивает. Все так же сосредоточенно смотрит на дорогу и напряжённо сжимает пальцами руль.
Остаток дороги мы проводим почти в молчании. Перекидываемся несколькими ничего не значащими фразами, ловим короткие взгляды друг друга и делаем вид, что слушаем музыку, хотя на самом деле я даже не могу сказать, какая песня звучала перед треком, что играет сейчас.
Атмосфера между нами накалена. У меня вообще создаётся ощущение, что Давиду неприятно общение со мной, но я быстро выбрасываю эту мысль из головы. Ведь иначе он не позвал бы меня на свидание.
—Это же свидание?— на всякий случай уточняю я, поражаясь своей смелости.
—Как пойдёт,— загадочно усмехается Давид.
—Тогда где мои цветы?— ради шутки спрашиваю я и замечаю, как сжались челюсти мужчины. Решаю, что мне стоит и дальше держать язык за зубами, чтобы не испортить остаток вечера, ляпнув лишнего.
Проехав полквартала, Давид неожиданно сворачивает на обочину. Машины позади нас громко сигналят, я испуганно хватаюсь за ручку двери, пытаясь понять, в чем дело.
—Я сейчас,— резко произносит Давид, включает аварийку и покидает салон.
Он ёжится на холоде, куртка осталась в машине, на улице минусовая температура. Закуривает на ходу и направляется… в цветочный магазин. Черт, я ведь пошутила!
Лицо горит от стыда. Теперь он решит, что я избалованная и капризная папина дочка. Возможно, стоит позвонить ему и сказать, чтобы возвращался? Нет, лучше этого не делать.
Минуты кажутся вечностью, я чувствую, как мое тело бьет мелкая дрожь. Волнуюсь до чертиков. Я представляла себе наше свидание совсем по-другому, и мои мечты не имеют ничего общего с реальностью. В них мы целовались с Давидом прямо в машине, много шутили, а ещё выбрались за город, чтобы посмотреть на звёзды.
Мощная фигура появляется в дверях магазинчика, и я напряжённо наблюдаю за приближением Давида. В руках — букет ирисов, и на моем лице появляется лёгкая улыбка. Все же это свидание.
—Держи,— протягивает букет в мою сторону, и, когда наши пальцы соприкасаются, меня бросает в жар,
—Спасибо, они прекрасные.— Подношу к лицу цветы, чтобы вдохнуть их аромат, и прячу взгляд в ирисах.— Но не нужно было, я ведь пошутила, Давид,— смущенно улыбаюсь я и ловлю на себе его задумчивый взгляд.
Он смотрит на меня безумно долго, словно решает сложную задачу. Я не решаюсь отвернуться первой. Букет в моих руках кажется безумно тяжелым, а губы Давида — привлекательными. Я сама не замечаю, как подаюсь вперёд. Наклоняюсь к нему всем корпусом и тянусь своими губами к его.
В первое мгновенье ничего не происходит. Губы Давида плотно сомкнуты. Он замер и не двигается. Никак не реагирует на мой внезапный порыв, но и не отталкивает меня.
Поэтому я смелею, провожу языком вдоль его губ, легко прикусываю его нижнюю губу, оттягиваю ее зубами. И когда уже решаю, что не добьюсь взаимности, Давид внезапно приоткрывает рот, а его пальцы зарываются в волосы на моем затылке.
Он фиксирует мою голову, медленно отвечает мне. Наши языки переплетаются, жесткая щетина царапает нежную кожу моего подбородка. В одну секунду целомудренный поцелуй превращается в нечто иное. Порочное и неудержимое.
Я забываю, как дышать, прижимаюсь к Давиду всем телом, желая оказаться еще ближе. Забываю о цветах в своих руках, обо всем забываю. Есть только это мгновенье, губы желанного мужчины, наши сердца, что бьются сейчас в унисон, и дыхание — одно на двоих.
Из моего горла вырывается стон. Ладонь Леонова ползет вниз по спине, поглаживает поясницу, он обхватывает обеими руками меня за бедра, я приподнимаюсь, желая пересесть к нему, как вдруг рядом с нашей машиной кто-то начинает громко сигналить — мы перегородили заезд во двор,— и момент улетучивается.
Давид резко отстраняется от меня. Кладет руки на руль, дышит рвано и часто. Я дрожу всем телом, пораженно смотрю на мужчину, жалея, что все так быстро закончилось.
Мужчина берет себя в руки, переключает передачу и возвращается на дорогу. Кажется невозмутимым и безразличным. Ощущение, словно между нами вновь выросла пропасть. Как же сложно понять Леонова.
—Пристегнись,— хрипло произносит он, бросив на меня быстрый взгляд.
И вновь в нем нет ни тепла, ни намека на симпатию. Но то, что произошло между нами всего минуту назад,— прямое доказательство того, что я ему небезразлична.
—Да, конечно.— Дрожащими руками дергаю ремень безопасности, потом поправляю на себе одежду и вжимаюсь в кресло.— Чем ты недоволен?— спрашиваю я, осмелев.
—С чего ты взяла?
—Твое настроение так же переменчиво, как погода за окном. У меня создается ощущение, что ты никак не можешь определиться с тем, что чувствуешь ко мне. Ты то отталкиваешь меня, то обратно зовешь. Честно говоря, я запуталась, Давид. Я тебе нравлюсь или нет? Я спрашиваю это для того, чтобы понимать, как себя вести. И стоит ли снова пытаться тебя поцеловать.
Я чувствую в себе прилив уверенности. Вновь могу говорить с мужчиной на равных. Теперь почему-то не боюсь спугнуть его своим взрывным характером. Надоело притворяться хорошей, послушной девочкой. Хочу быть смелой.
—А ты как думаешь, Лер? Нравишься мне или нет?— не поворачивая головы в мою сторону, спрашивает Давид.
—Похоже, что да.— Пожимаю плечами и поглаживаю пальцами ирисы, которые успела помять во время поцелуя.— Но отчего-то сдерживаешь себя. Как в бане.— Мои щеки покрываются румянцем, стоит вспомнить о том, что произошло там.— Ты хотел меня, но оттолкнул. Это из-за нашей разницы в возрасте?— допытываюсь я, желая сегодня расставить все точки над «і».
