Шрифт:
Закладка:
–Ничего себе! Да ты тот ещё чистюля!
–Скорее, педант.
–Ну да, как я это раньше не поняла. Идеально выглаженные рубашечки, идеально чистые ботинки, идеально уложенные волосы и идеально чистая квартира. Теперь мне будет стыдно приводить тебя к себе в комнату. После твоих хоро́м мне кажется, что я свинья,– усмехаюсь я, а затем в самом деле чуть не хрюкаю от удивления.– Обалдеть! Это что ещё за коллекция такая?
Я подхожу ближе к огромному стеллажу, где за отполированными стёклами красуется пара десятков бутылок с виски, которые в обычных продуктовых магазинах вряд ли возможно увидеть.
–Это что-то в-вроде моего хобби.
–Хобби? Ты алкоголик, что ли?
–Н-нет! К-конечно, не алкоголик,– посмеивается Стив.– Я не пью их, а только коллекционирую самые с-старые и редчайшие сорта в-виски.
–А в чём смысл?– хмурюсь я, и Райт делает то же, явно не понимая суть моего вопроса.– В чём смысл тратить деньги на покупку отменного виски, чтобы оно потом просто пылилось на полке? Они же явно все не из дешёвых.
–Да, ты п-права. Не из дешёвых. Но смысл в т-том, что разлив каждой из этих б-бутылок происходил задолго д-до нашего с тобой р-рождения, а некот-торые разливались в года в-важных исторических событий. Например, вот эта,– он указывает на бутылку, отделанную драгоценными металлами.– Разлив этого в-виски происходил в пятьдесят т-третьем году п-прошлого века в честь кор-ронации королевы Вик-ктории. Выпуск б-был прекращён в 2003 году. Сегодняшний мировой запас этого виски – всего двести п-пятьдесят пять бутылок стоимостью д-десять тысяч долларов каждая.Разве не к-круто, что одна из них есть у м-меня?
Круто – не то слово! Но ещё более крутая у него цена.
–Десять тысяч долларов?! Одна бутылка?!– едва не роняю пиццу из рук.
–Да.
–Ты купил бутылку за десять тысяч долларов и поставил её в шкафчик?!
–Я к-купил больше одной б-бутылки, как ты видишь.
–И все они стоят десятки тысяч?
–Все.
–С ума сойти! А потом ещё нас, девушек, упрекают в том, что мы тратим слишком много денег на сумочки и одежду,– изумлённо заключаю я и опускаю коробку с пиццей на высокую столешницу.
–У каждого свои развлечения,– пожимает плечами Стив.
–Это точно. Но ты как-то неправильно развлекаешься.
–Почему?
–Ты пробовал на вкус хоть что-то из того, что купил?
–Нет.
–Ну вот тебе и ответ. Разве тебе никогда не было интересно узнать, каково это – смаковать во рту то, что производилось во времена коронации королевы Виктории и… что там у тебя ещё есть?
–Б-было, но открывать бутылку ра-ради себя одного не хотелось. Как и пить в один-ночестве тоже.
–Как понять в одиночестве? Неужели не нашлось ни одного человека, что согласился бы распить с тобой столь редкий виски?
–Не нашлось. Семья не в курсе, ч-что я коллекциони-нирую. Родители не поняли бы меня, если бы узнали, на что я т-трачу столько денег, а друзей, как ты сама з-знаешь, у меня нет.
–Не было, но теперь у тебя есть я! И если ты когда-нибудь захочешь попробовать, знай – я тебя одного не оставлю.
Наконец скидываю с себя пальто, мою руки и начинаю хозяйничать на его стерильной кухне.
–Так, м-может быть, се-сегодня и попробуем?– недолго помолчав, предлагает Стив, но я отвечаю не сразу, отвлекаясь на вибрацию телефона.
Вытаскиваю айфон из кармана пальто и устало выдыхаю.
Опять Алана звонит.
Не хочу с ней разговаривать. А точнее, не хочу опять пережёвывать сегодняшний день, слышать её беспричинные слёзы и думать о Мэтте. Всё это подождёт до завтра. Сегодня Уокера и всех вопросов, связанных с ним, для меня больше нет. И пусть Алана простит меня за это.
Я приехала к Стиву отвлечься. И я сделаю это. Любыми способами.
Дождавшись, когда вибрация прекратится, я пишу Алане короткое сообщение о том, что уже легла спать и приеду к ней завтра, а затем переключаю айфон на полностью беззвучный режим и с улыбкой обращаюсь к Райту:
–Говори, где у тебя тут бокалы?
–Ух! Какой же ядрёный,– проглотив первый глоток виски, хриплю я.
И это ещё мягко сказано.
Гортань и горло обжигает настолько, что я не улавливаю вкуса напитка. Только специфическое и крайне неприятное послевкусие.
Но наверное, такое оно и должно быть у виски пятидесятилетней выдержки. Не имею понятия. Я, любитель «Космо» и «Клубничного дайкири», в крепких напитках не разбираюсь, поэтому, пожалуй, придержу своё бестолковое мнение при себе.
–Я бы сказал, не яд-ядрёный, а отвратительный,– морщась, читает мои мысли Стив.
–Так тебе тоже не понравилось?
–Совершенно! Га-гадость какая-то!
–Слава богу! А то я уже думала, что я одна чего-то не понимаю,– посмеиваюсь я и спешу заесть привкус алкоголя пиццей с салями, овощами и тройным сыром.
Вкуснотища!
–По крайней мере, теперь ты знаешь, на какую гадость сливаешь столько денег.
–Да нет, теперь я б-буду знать, что этой га-гадости точно место н-на полке.
Стив берёт начатую бутылку, поднимается с пола, где мы разместились на мягких подушках у кофейного столика, и идёт к драгоценному стеллажу.Ставит отвратительный виски на положенное место и берёт другую бутылку.
–Ты что, хочешь ещё одну открыть?– удивляюсь я и откусываю ещё один смачный кусок пиццы.
–Возможно, этот будет вкуснее? Н-не могут же они все б-быть такими гадкими н-на вкус.
И как выясняется, второе виски действительно оказывается в разы приятнее первого. Оно так же ошпаривает горло и всю грудную клетку, неслабо бьёт по мозгам, но медовый привкус значительно сглаживает его крепость.
Эту бутылку мы со Стивом обратно на полку не возвращаем, а под поедание пиццы и разговоры обо всём на свете, за исключением ситуации с Аланой и Мэттом, незаметно опустошаем наполовину.
С каждым выпитым роксом разум всё больше пьянеет, настроение становится лучше, а наши голоса – громче.
Совсем скоро Стив даже заикаться почти прекращает – настолько он расслабляется и забывает о волнении.А я, в свою очередь, забываю обо всех проблемах и ненужных ощущениях, которые в трезвом уме отказывались исчезать. Плюс теперь меня ничего не парит, и идея выбраться в город, чтобы от души потанцевать, больше не кажется столь тягостной. Наоборот, градус алкоголя вместе с ударной дозой калорий зарядили меня энергией, что срочно требует выхода.
–Так! Вставай, Райт! И раздевайся!– стукнув по столу ладонью, приказываю я, вынуждая Стива подавиться новым глотком виски.
