Шрифт:
Закладка:
С тяжелым, почти человеческим вздохом Горди опустился на землю рядом с хозяином и подполз к нему под бок с явным намерением согреть. Сильвия села неподалеку. И неожиданно даже для самой себя расплакалась.
Куда она попала? Что происходит с ее жизнью? Кто этот умирающий человек рядом с ней? Почему вместо того, чтобы спать в теплой кровати, она сидит в страшных и холодных руинах? Рядом с грязным полуодетым мужчиной, которого даже не знает. А вскоре… вскоре ей придется пойти в дом, где обитает какая-то злобная нечисть. Как размеренная жизнь обычной гувернантки могла превратиться в такой кошмар?
Гадости, творимые Коулом-младшим, теперь казались безобидными детскими шалостями, и даже мистер Бэйтс стал представляться Сильвии не таким уж мерзким. Нет, конечно, обратно бы она ни за что не вернулась, но прежние страхи и неприятности померкли перед лицом нынешних ужасов.
Сэр Николас, как и подобает благородному рыцарю вне зависимости от видовой принадлежности, решил утешить даму своего сердца и запрыгнул к ней на колени, громко урча, – всяк как может, так и утешает. Коготки аккуратно вцепились в ткань платья, потом отпустили ее, потом опять вцепились. Кот крутился на коленях, пытаясь отвлечь внимание на свою персону. В конце концов ему удалось вызвать слабую улыбку на лице Сильвии.
– Спасибо, Сэр Николас, – поблагодарила его девушка.
В следующее мгновение раненый, сильнее прежнего дрожавший в ознобе, что-то пробормотал в бреду. Мисс Мюррей показалось, будто он произнес чье-то имя, но уж больно неразборчиво.
Его бы укрыть, но чем? Под рукой не нашлось ничего подходящего.
Сильвия сделала единственное, что было ей доступно, – достала носовой платок и стерла испарину с пышущего жаром лба незнакомца, а потом чуть не вскрикнула, когда ее запястье обхватила и до боли сжала невероятно сильная мужская рука. Темные глаза, подернутые мутной пеленой, посмотрели на девушку с ненавистью, а потом вновь закрылись. Хватка ослабла.
Мисс Мюррей потерла ноющую руку. Наверняка теперь останутся синяки. Мысль о военном из дальних юго-восточных колоний постепенно подтверждалась.
Интересно, кто и за что хотел его убить? Несмотря на вспышку, вызванную, несомненно, горячкой, не было похоже, что этот человек дурной и жестокий, – хотя бы потому, что трусливый Горди вряд ли мог полюбить такого хозяина. Да и злой хозяин вряд ли взял бы с собой собаку, от которой проблем больше, чем пользы.
Услышав тихие шаги и увидев блики света на темных стенах храма, Сильвия решила, что передышка закончилась, но нет: укрыв своего господина еще одним одеялом, Радж с большим ножом в руках ушел куда-то, а вернулся лишь спустя некоторое время с двумя длинными шестами. Судя по всему, он срубил где-то молодые деревца. Вскоре его стараниями были готовы вполне надежные носилки.
– Лучше погасить лампу, – сказал Радж. – Нас могут увидеть. Зажжем ее перед тем, как зайти в дом. У меня есть еще немного куркумы…
Вдвоем они переложили раненого на носилки, не без труда подняли его и понесли. Луна, время от времени пропадая в облаках, освещала их такой короткий, но бесконечно долгий путь к «Дому на скале». Болели и саднили ладони от шершавой коры срубленных деревьев. Ныла спина, а ноги постепенно становились ватными. Прикусив губу, Сильвия все шла и шла в гору, удивляясь, как худощавый Радж, который едва ли выше ее самой, ухитряется тянуть носилки вперед, одновременно помогая спутнице с тяжелой ношей.
Дорога казалась бесконечной, поэтому мисс Мюррей даже не сразу поняла, когда она закончилась. Радж остановился перед ступенями, ведущими на веранду.
– Опускаем, – велел он. – Теперь постойте здесь. Я один зайду в дом. Вернусь, когда бхута уйдет.
Осторожно уложив носилки на землю, он принялся копаться в мешке и достал оттуда какие-то тонкие палочки, свертки листьев, тряпицу с куркумой. Потом и вовсе вытащил разбитую чашку и принялся толочь в ней диковинный порошок.
Под конец был извлечен апельсин. Тот самый, которым как лампой пользовался Радж. Выяснилось, что он состоял из двух половинок. Залив в одну из них масло из небольшой грязной бутылки, слуга высыпал туда же толченые травы и специи, которые перемешал подобранным с земли сухим стебельком вереска.
Чиркнула спичка. Фитиль, сделанный из сердцевины фрукта, загорелся ровным и ярким пламенем. Прикрыв его сверху второй половинкой с прорезанными в ней отверстиями, Радж отправился в дом.
С первого раза дверь не открылась, хотя не была заперта на замок. Тогда майсурец принялся окуривать ее дымом из светильника, а потом затянул заунывную песню на диковинном языке. Сильвия не поняла ни слова и только слушала повторяющиеся то и дело фразы.
Раненый опять начал что-то бормотать. Его сильно трясло, и, право же, следовало поторапливаться. Должно быть, почувствовав это, Радж прервал свое пение и толкнул дверь. Она открылась без всякого сопротивления.
Оставляя за собой сладковато-пряный аромат восточных специй, майсурец бесстрашно отправился в дом, и вскоре оттуда донеслось его монотонное пение. Заклинания? Молитвы? В данный момент мисс Мюррей было все равно, лишь бы помогло. Сэр Николас крутился рядом с хозяйкой, а Горди улегся рядом с хозяином, положив свою большую голову ему на грудь. Время от времени пес тихо и жалобно поскуливал и облизывал лицо раненого. Глядя на это, Сильвия все больше убеждалась, что не совершает ошибки, помогая незнакомцу.
Мисс Мюррей задумалась, каким образом сделать так, чтобы и собака, и Радж могли спокойно жить в доме, не скрываясь от горожан. На первый взгляд задача казалась невыполнимой, но постепенно в голове Сильвии сложился план. Правда, она не знала, насколько для майсурца он будет приемлемым, но как минимум его следовало обсудить.
Глава 10
Частный детектив
До самого рассвета пришлось заниматься раненым. Меж тем его слуга отказался назвать Сильвии даже имя своего хозяина и заявил: «Если господин умрет, то вам, мисс, и не нужно знать, кем он был. Это может оказаться опасным. Если господин выживет, пусть сам решает, хочет ли назваться и каким именно именем».
Пришлось мисс Мюррей унять любопытство, благо и так было чем заняться. Она уступила раненому свою
