Оба опять потрясенно замолчали. Потом Ник робко протянул руку к лицу Рейвен и заправил за ухо прядку волос. Провел кончиками пальцев по оголившейся щеке.

— Можно я тебя поцелую?

Рейвен кивнула. Ник приблизился и накрыл ее губы своими, они были солеными от еще не высохших слез и дивно мягкими. И главное — она отвечала! Может, робко и неумело, однако с радостью и искренне! Ник почувствовал возбуждение, нарастающее во всем теле с безумной скоростью, тем не менее нашел в себе силы остановиться.

— Рейв, — проговорил он, тяжело дыша, — я должен тебе сказать, пока мы не прошли точку невозврата. Я увлекающийся и ветреный… да что говорить, репутация — она же впереди бежит, — горько усмехнулся он и снова стал серьезным. — Я ни к одной из девушек не чувствовал того, что к тебе. Но не могу обещать, что мои чувства сохранятся на десятилетия или даже годы. Я хотел бы быть другим, вот только не управляю этим. Единственное, что точно обещаю, что не предам и не буду врать. Если пойму, что чувства изменились, прямо тебе об этом скажу. И… если ты готова меня принять таким… Я хотел бы аналогичного обещания от тебя.

И Ник замер, с трепетом ожидая приговора. Девушка помолчала секунд пять, потом подалась вперед и поцеловала Ника в губы.

— Это ответ. Или нужно скрепить договор кровью?

Ник расхохотался.

— Конечно, кровью! — и «угрожающе» подвигал бровями.

Рейвен откинулась назад на подушку и резким жестом раскрыла плед. Во всех этих движениях была решимость человека, впервые поднявшегося на пятиметровую вышку в бассейне и стремящегося как можно быстрее прыгнуть, чтобы мозг не успел передумать. На девушке была коротенькая шелковая ночнушка на тонких бретельках, настолько аппетитно обволакивающая ее формы, что Ник тяжело сглотнул и мысленно ударил себя по рукам. Обернулся откинутым пледом по пояс. Он не хотел, чтобы Рейвен заметила, насколько сильно он уже заведен. Не хотел еще больше ее напугать. Они и так «благодаря» обстоятельствам пропустили гигантский пласт в нормальном развитии отношений. Самопожертвование «идущих на смерть» ему даром не было нужно. Ник наклонился над девушкой, мягко провел рукой по ее щеке, шее и ключице. Снова поцеловал — нежно и медленно, захватывая и отпуская каждую губу в отдельности. Рейвен даже толком не ответила в этот раз, и во всем ее теле чувствовалось напряжение, как у кобры перед броском.

— Фея, я могу тебя кое о чем попросить? — очень ласково уточнил Ник.

Рейвен только испуганно кивнула.

— Обещаю, я тебе не сделаю больно, не спросив! Но сейчас же мы можем только поцеловаться, да? Тогда просто закрой глаза, постарайся расслабиться и сконцентрироваться на своих ощущениях.

Девушка подчинилась. Ник медленно и плавно стал покрывать ее лицо поцелуями — веки, щеки, ушко.

Рейвен почувствовала, как теплое дыхание Ника скользит по ее коже.

— Так приятно? — прошептал парень, бережно прикасаясь губами к мочке уха и прокладывая дорожку поцелуев по шее.

— Да-а, — выдохнула девушка, немного расслабляясь и уже сама стараясь поймать своими губами губы Ника и ответить на поцелуй.

Ощущения были непередаваемые. Прикосновения парня будили что-то неконтролируемое, ранее спящее глубоко внутри и теперь стремящееся вырваться наружу. Рейвен почувствовала, что буквально тонет в ощущении нежности и восторга. Она уже сама не могла оторваться от его губ, а руки непроизвольно взметнулись вверх и, погрузившись в волосы парня, пытались прижать его голову еще сильнее. Стало не хватать воздуха, чтобы дышать. Девушка словно со стороны услышала свой стон. Она уже плохо что-либо осознавала, только чувствовала, как ее тело живет своей собственной жизнью, льнет к парню, отвечает на его ласки. Рейвен совершенно потерялась в новых ощущениях, не понимала, где находятся его руки, где губы… Не было ни стеснения, ни страха, ни мыслей, а лишь желание, чтобы всё это не прекращалось. Внутри девушки стал натягиваться узел, кожа горела, мышцы вздрагивали, кажется, она даже металась в объятьях Ника, шептала его имя, стонала и хотела, безумного хотела чего-то большего. А потом ее как будто что-то дернуло, все тело пронзила сладкая судорога, и накрыло ощущением запредельного счастья, которое нельзя остановить и которому только полоумный стал бы сопротивляться. Кажется, она кричала… Эйфория быстро отступила, и потерянная в пространстве и времени Рейвен ослаблено распласталась на кровати, полностью без сил и все еще тяжело дыша. Ник затянул девушку к себе на плечо и нежно поцеловал в висок.

— Фея… ты даже не представляешь, какая ты восхитительная, — благоговейно произнес он, потершись своей щекой о ее волосы.

— Я же ничего не делала, — растерянно прошептала Рейвен, пытаясь собрать мысли и понять, что именно только что произошло.

Ник ласково усмехнулся.

— Ты, может, и нет. Но твое тело так мне отзывается… Хочется бросить к твоим ногам вселенную.

Рейвен придвинулась ближе к Нику, он так и оставался по пояс закутанным в плед.

— Мне не нужна вселенная, только ты, — тихо проговорила она. — Мы же не… — смущение вернулось, и девушка не могла подобрать нужных слов.

— Не, — весело ответил Ник.

— Почему? — в голосе девушки звучали расстройство и тревога.

Ник приподнялся на руке и заглянул ей прямо в глаза.

— Первый раз всегда больно, Рейв, — с состраданием и сожалением произнес он. — Я хотел, чтоб ты знала разницу. Понимала, что тебя ждет по другую сторону боли. А теперь отпусти меня, пожалуйста, принять душ, пока меня не разорвало на тысячу Ников. Боюсь, это будет малоэстетичное зрелище…

Парень попытался встать, но Рейвен неожиданно поймала его за ладонь и потянула к себе. Подалась вперед, обвила за шею руками и стала целовать.

— Мы оба знаем способ решения этой проблемы, — проворковала она, лишь на секунду отстраняясь от парня. Ник собирался было запротестовать, сказать, что она не готова и он подождет сколько нужно… Но потом вдруг почувствовал, что того первого, болезненного напряжения в Рейвен нет и в помине. Что девушка с энтузиазмом отвечает на его прикосновения, а ее мягкое соблазнительное тело вздрагивает отнюдь не от страха. И тогда он послал всё к черту и всей душой и каждой клеткой организма устремился к точке невозврата.

…Утром Ник проснулся в своей спальне в полной темноте. Впрочем, было ли это действительно утро, благодаря шторам сказать было