- Пойдем отсюда, мам! Пойдем, а?

- Сейчас, солнышко. Я только такси вызову.

- Не надо такси, – возразил Роман. - Я вас отвезу. Только не пойму, что за спешка?

- Не в спешке дело, - пробормотала Глаша.

- А в чем?

- Там были звери! – возмутилась Даша.

- Э-э-э… Ну, да. Это же цирк, – осторожно подбирая слова, согласился с девочкой Поляков.

Аглая наградила его надменным взглядом, который довольно сильно резонировал с ее последующими словами.

- Это моя вина, Даш. Я забыла, что в местных цирках до сих пор сохранилась эта традиция.

- Да какая традиция? О чем вы толкуете, а?

- Даша и я поддерживаем движение «Цирк без животных».

Роман и Женька переглянулась. И снова перевели взгляд на Аглаю.

- Ай, долго объяснять! – отмахнулась она, вставая с дивана.

- И ничего не долго! Мы с мамой против жестокого обращения с животными. А эти дрессировщики… - в бездонных очах Дашки блеснули слезы. Поляков дернул воротничок рубашки, возвращаясь к уже ставшему извечным вопросу… Как он оказался в таком дерьме? А ведь хотел всего лишь сводить в цирк детишек. Вот так и делай добрые дела.

- Что? Что дрессировщики? – Женька замерла от нетерпения.

- Бьют их и держат в клетках, - всхлипнула Даша.

Три пары глаза уставились на Полякова. И было в них столько укоризны, словно он самолично и бил тех животных, и в клетку сажал. Роман вскинул вверх обе ладони.

- Эй… Я вообще не думал о цирке с такой точки зрения. – Аглая еще сильнее нахмурилась, и Роман начал закипать: - Сознаю… виноват, наверное… Ну, а вы тогда какого чер… то есть… - запнулся он, подбирая слова поприличней, - почему согласились пойти?

- А уж это была моя ошибка.

Ну, хоть тут он не виноват! Роман пригладил волосы. Отвернулся. С яркой афиши на него с укоризной смотрела макака в юбке. Поляков выматерился про себя и растерянно замер.

- Так, значит, планы на вечер меняются. Пойдем смотреть на животных… в живой природе! – оповестил он всех присутствующих.

Кто ж знал, что живую природу Роман решит им показывать из окна своего пентхауса? Никто не знал. Потому и согласились поехать. А когда стало понятно, куда он их всех привез – было поздно отнекиваться.

И ведь было, чем любоваться. Не соврал. В квартире Полякова имелся выход на большую террасу под открытым небом. С нее открывался шикарный вид на реку и городской парк. И они любовались им, сидя в плетеных креслах, в то время как Дашка и Женька кормили голубей.

- Нам домой пора… - наконец заметила Глаша, отодвигая от себя так и не допитый бокал вина.

- Это еще почему? Сегодня пятница. К тому же мы договаривались проверить звукоизоляцию. Забыла?

Конечно, нет! Именно поэтому она весь вечер сидела, как на иголках, вертя в руках бокал чилийского вина. Пить Аглая боялась. Мало ли, как подействует алкоголь на внезапно проснувшуюся в ней потаскушку. После их последнего вечера с Поляковым она то и дело напоминала Глаше о себе. Распутными, греховными фантазиями, в которых обнаженный Поляков… Ну, вот… Кто о чем, а вшивый о бане.

Аглая застонала про себя и поднялась из кресла. На город опускался прохладный апрельский вечер. Пахло весной. Только-только проклюнувшимися листочками и дикой фиалкой, застелившей пологие склоны парка пестрым лиловым ковром. Глаша подошла вплотную к ограждению и уставилась вдаль. А девочкам стало не до видов. Они вернулись в квартиру и уселись перед огромным телевизором, настроенным на детский канал. Не иначе, как по Глашиному недосмотру, они с Романом остались совсем одни, чем он тут же воспользовался. Подошел близко-близко, прижался к ее спине грудью и положил руки на поручни по обе стороны от вмиг побелевших ладошек Аглаи.

Поцеловал… затылок с выбившимися из хвоста тонкими прядками, выступающие позвонки. Аглая замерла, захлебнулась воздухом. Продолжать – не хватало смелости, а прекратить – не было сил. Мама всегда повторяла, что на своих ошибках учатся лишь идиоты. И это было истинной правдой. Беда в том, что Глаша в этом смысле была вообще безнадежной. Жизнь ее не учила в принципе… Иначе как объяснить то, что происходило?

Прохладные пальцы Полякова легли на живот. Поиграли с пуговицей на ширинке, провели по голой полоске кожи чуть выше пояска. Губы прихватили ухо… Глаша задрожала, запрокинула голову, неосознанно потянулась к его губам, и когда они соприкоснулись, тихонько вздохнула. Вырвавшееся облачко пара закружил и унес ветерок. Как и её сомнения. Это было сладко, жарко и невозможно прекрасно. Её никто так не целовал. Сказывался, наверное, опыт, но и это Аглаю не волновало. Так даже лучше… Она хотела опытного заботливого любовника, и на эту роль Роман подходил, как никто. От неудобной позы начала неметь шея, Аглая высвободилась из рук Полякова и повернулась к нему лицом. Его взгляд пылал, а мощная грудная клетка часто вздымалась.

Вау… Это она с ним сотворила такое? Вау…

- Дядь Ром! У нас ютюб завис! Дядь Ром…

Глаша моргнула и со стыдом отпрянула от Романа.

- Нам домой пора… Уже поздно.

- И не мечтай. Девочки лягут в свободной спальне, ты - в моей, а я - на диване…

Ага, как же… Судя по плотоядной улыбке Романа, дивану предстояло пустовать до утра. Но почему-то Глашу это больше не пугало. Возможно, в её размеренной жизни как и раз не хватало вот такой, ни к чему не обязывающей, грязной интрижки.