Роман хотел, но никак не мог прекратить это безобразие. Во-первых, потому что сам был занят по самое не хочу, а во-вторых, потому что она просто не давала ему и рта раскрыть. Каждый раз, когда он звонил Глаше, эта зараза переводила тему то на опись повреждений объекта, которую она, видите ли, выслала ему на электронную почту, то на результаты последних биологических исследований, благодаря которым она, наконец, до конца определилась со своими дальнейшими действиями, то на реставрационное задание, которое, кажется, умудрилась выучить наизусть. И в её голосе было столько неприкрытого восторга и энтузиазма, что Роман, подхваченный им, тут же забывал, зачем вообще звонил, и включался в обсуждение навязанной Аглаей темы. Возбужденный, окрыленный новыми идеями, Поляков отключался, сидел еще минут пять с блаженной улыбкой на губах и только потом понимал, что его в очередной раз отшили. Красиво. Профессионально. Зная, на что надавить.

И это, мать его все дери, было по-настоящему круто. То, как она неосознанно... или сознательно возбуждала его мозги. Кто-то из великих сказал, что мозг - это главная эрогенная зона. До этих пор Поляков сильно сомневался в правдивости этих слов. И предпочитал стимуляцию более привычных в плане секса органов. Но после нескольких разговоров с Глашей Роман был вынужден пересмотреть свои взгляды на жизнь.

Он хотел ее. По-настоящему. И понятия не имел, что с этим делать. Точнее не так. Что делать, он знал, как никто. Но вот, что дальше? Роман не был уверен, что понимает. У него не было опыта нормальных отношений. Чистый секс. Никаких разговоров о важном, совместных завтраков и поездок на выходных в Ашан. Никаких планов на будущее. Потрахались и разбежались. Без обид. А Глаша... С ней все сложно. Она вообще не по этой части. После такой мрази, как Ганапольский, ей нужен нормальный парень, отношения... Все то, что вряд ли ей мог дать Поляков. Или... мог? Он постоянно об этом думал. А вот о том, что еще недавно хотел все прекратить из-за возможной связи Аглаи с Кошманами - не вспоминал. И все забывал спросить у Глаши, кем они ей приходятся. Да и не знал, как начать эту тему.

К пятнице терпение Романа вышло. Он подкараулил Глашу у детского сада и двинулся наперерез.

- О, привет... - залепетала та, отводя взгляд.

- Ну, привет. И долго ты еще от меня будешь бегать?

- Мы же разговаривали сегодня утром! - возмутилась она, но так на него и не посмотрела. Ага... Прям святая невинность.

- Но ты опять ничего не ответила по поводу моего приглашения в цирк. А я, между прочим, уже купил четыре билета.

Никаких билетов у него не было. Это так, в голову пришло наобум.

- Правда? На сегодня? Ой, вон, девчонки уже бегут... - опять перевела тему Глаша. А Поляков приободрился. Девчонки - это хорошо. Вряд ли они откажутся от идеи пойти в цирк. А где билеты взять - он придумает.

Все оказалось проще простого. Билеты Поляков заказал онлайн, они успели прямо к началу представления. Глаша плелась за ним без всякого восторга, то и дело с тревогой оглядываясь по сторонам, а вот Женька с Дашей пребывали в превосходном расположении духа. Роман купил девочкам светящиеся короны, не забыв и об Аглае, а себе - демонические рога.

- Тебе идет, - улыбнулась Глаша.

- Тебе тоже, - вернул комплимент Роман, медленно оглядев ее с ног до головы. И не соврал ведь. Он впервые видел ее в обтягивающих черных скини, которые подчеркнули удивительно длинные для Глашиного невысокого роста ножки. Вот, что в Аглае определенно стоило внимания - так это они. Непонятно, почему она прятала их за широкими бесформенными штанами.

- Не пытайся убедить меня в том, что я тебе действительно нравлюсь.

- А то что? Твой мир перевернется?

- Не дождешься! Просто все равно не поверю.

- А тому уроду, значит, поверила?

- В чем? - сощурилась Глаша.

- Ну, это же он убедил тебя в обратном? И не говори, что я не прав.

Глаша отвернулась и сунулась в гущу толпы, собравшейся у входа на арену, подтверждая, что Роман попал в цель. Это объясняло действительно все. И неказистый гардероб, и все другие попытки Аглаи выглядеть как можно невзрачнее. Как он раньше не догадался, что Глаша просто пыталась соответствовать чьему-то о себе представлению? Вот ведь, идиотка!

- Я думал, что ты умней, - прошептал Поляков, пробираясь между рядов.

- Не представляю, почему, - огрызнулась Аглая.

- Выбросить на свалку свою самооценку только потому, что какой-то придурок...

- Тебя это не касается!

- Вот! Говорю же - красивая. Особенно, когда злишься. Глаза сверкают, щеки горят...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ага. Интересно только, как ты это в темноте разглядел. И вообще, тебе никто не говорил, как избиты твои комплименты?

- Никто, - честно сознался Поляков, пряча улыбку.

Вверх взмыли лучи прожекторов, послышалась барабанная дробь, и шоу началось. Выбежали клоуны. Девочки восторженно захлопали в ладоши и повскакивали со своих мест. Но Романа клоуны не интересовали, а вот Аглая… Пока она смотрела на сцену, он смотрел на неё. Впервые смотрел по-настоящему. У нее был красивый профиль. Породистый нос, высокий лоб, не слишком пухлые, но выразительные губы. Ей требовалось совсем чуть-чуть, чтобы стать настоящей красавицей. Подчеркнуть глаза, идеальные скулы… и все, пожалуй. Но, похоже, румяна и тушь в какой-то момент стали Глашиными заклятыми врагами.

Следом за клоунами вышли акробаты, за ними – воздушные гимнасты. А потом – дрессированные львы. И вот тут началось самое интересное. Даша вскочила с места. Аглая за ней…

- Что случилось? – проорал Роман, удерживая Глашу за руку.

- Извини. Нам нужно срочно выйти!

Да это он и так и понял. Но что не так-то? Роман наклонился к племяннице, которая выглядела такой же растерянной, как и он сам.

- Не знаешь, что произошло? – подсел поближе.

- Не-а.

- Пойдем за ними…

Извиняясь и пригибаясь, насколько можно, Роман с Женькой выбрались из-под купола. Огляделись по сторонам, не сразу заметив диван за большим фикусом, на котором, обнявшись, сидели Даша и Глаша. Поляков сглотнул образовавшийся в горле ком и пошел к ним.