грани малой.

Здесь начертит правоверный

Длинный стих, правдивый, верный,

И мужчины, веря в чары,

Носят их как скапуляры.

Другое дело – надпись, друзья,

Она есть она – и откроет вам честно,

Что скрыто в ней и что известно.

Все рады хвастнуть: я сказал это! Я!

Лишь в абраксе – так ведется —

Мрачных мыслей сумасбродство

И кривлянье до уродства

За величье выдается.

В чем ни лада нет, ни склада,

То считать абраксом надо.

Трудись же! Скуй кольцо с печатью,

И высший смысл в нее вложи;

                                 хоть перстень мал.

Ты заручился благодатью.

Ты Слово врезал в твердь

                                 и властвовать им стал.

Свободомыслие

Лишь в седле я что-нибудь да стою!

Лежебоки, где уж вам за мною!

Я промчусь по самым дальним странам,

Только звезды над моим тюрбаном.

_____

Велел Он звездам, чтоб зажглись —

Да светят нам в пути.

Смотри же неотрывно ввысь,

Чтоб радость обрести.

Талисманы

Богом создан был Восток,

Запад также создал Бог.

Север, Юг и все широты

Славят рук его щедроты.

_____

Справедливый и всезрящий,

Правый суд над всем творящий,

В сотнях ликов явлен нам он.

Пой ему во славу: «Amen!»

_____

Сбил с пути меня лукавый,

Ты ж на путь наставил правый.

Дай мне правое упорство

На дела, на стихотворство.

_____

Пусть я предан весь земному,

Это путь к великому, к святому.

Дух – не пыль, он в прах не распадется.

Став собой самим, он к небу рвется,

_____

В дыханье кроется благо двойное:

Одно – это вдох и выдох – другое.

И выдох стеснит, а вдох обновит.

Вся жизнь – это смесь, чудная на вид.

Спасибо творцу, когда он тебя гнет,

Спасибо, когда он снимает свой гнет.

Четыре блага

Арабам подарил Аллах

Четыре высших блага,

Да не иссякнут в их сердцах

Веселье и отвага.

Тюрбан – для воина пустынь

Он всех корон дороже.

Шатер – в пути его раскинь,

И всюду кров и ложе.

Булат, который тверже стен,

Прочней утесов горных,

И песню, что уводит в плен

Красавиц непокорных.

Умел я песнями цветы

Срывать с их пестрой шали,

И жены, строги и чисты,

Мне верность соблюдали.

Теперь – на стол и цвет и плод!

Для пира все готово,

И тем, кто поученья ждет,

Предстанет свежим Слово.

Признание

Что утаить нам трудно? Пламя.

Днем на земле выдает его дым,

Ночью – зарево под небесами.

Трудно тому, кто любовью томим!

В сердце от мира утаена,

Открыто в глазах засверкает она.

Но стих утаить – трудней всего:

Не запихнешь ты под спуд его.

Ведь песня, что от сердца спета,

Владеет всей душой поэта.

Стихи напишет гладко он,

Чтоб миром труд был оценен,

И, рад ли встречный иль зевает,

Он всем в восторге их читает,

Стихии

Чем должна питаться песня,

В чем стихов должна быть сила,

Чтоб внимали им поэты

И толпа их затвердила?

Призовем любовь сначала,

Чтоб любовью песнь дышала,

Чтобы сладостно звучала,

Слух и сердце восхищала.

Дальше вспомним звон стаканов

И рубин вина багряный, —

Кто счастливей в целом мире,

Чем влюбленный или пьяный?

Дальше – так учили деды —

Вспомним трубный голос боя,

Ибо в зареве победы,

Словно бога чтут героя.

Наконец, мы сердцем страстным,

Видя зло, вознегодуем,

Ибо дружим мы с прекрасным,

А с уродливым враждуем.

Слей четыре эти силы

В первобытной их природе —

И Гафизу ты подобен,

И бессмертен ты в народе.

Сотворение и одухотворение

Адама вылепил Господь

Из глины, сделал чудо!

Была земля, а стала плоть —

Бездушная покуда.

Но вдули в ноздри Элохим

Ей дух – всему начало,

И чем-то стал чурбан живым!

Оно уже чихало.

Но и чурбан с душой пока

Был все ж получурбаном.

Тут Ной наставил простака:

Снабдил его стаканом.

Хлебнул облом – и хоть летай!

Пошло тепло по коже.

Вот так же всходит каравай,

Едва взыграли дрожжи.

И так же твой, Гафиз, полет,

Пример твой дерзновенный,

Под звон стаканов нас ведет

Во храм творца Вселенной.

Любезное сердцу

Все слилось в узоре пестром —

Небо, скал окружных грани.

Стал незрячим бывший острым

Взор мой в утреннем тумане.

Иль визирь для жен любимых

Склон горы покрыл шатрами?

Иль на свадьбе у султана

Шумный пир цветет коврами?

Красный, белый, вперемежку!

Звезды, брызги – так красиво!

Ну, Гафиз, на Север мрачный

Как пришло Шираза диво?

Это маки полюбовно

Расселились на поляне

И соседствуют бескровно,

К посрамленью бога брани.

Мудрый скрасит и в пустыне

Сушь песков цветами, дерном,

И блеснет ему, как ныне,

Солнца луч в пути неторном.

Разлад

Манит флейтой Эрот