Дракон едва заметно усмехнулся.

— Это ничего не даст, Джулия, — и в ответ на мой настороженный взгляд добавил: — Если бы ты внимательно читала то, что подписываешь, ты бы это знала.

У меня начала кружиться голова.

— Что вы хотите сказать?

Алирийский вздохнул и снова внимательно на меня уставился.

— Кто оплачивает ваши исследования? — спросил он меня.

— Университет, — ответила я убежденно. — Вы же сами подписывали.

Ящер прикрыл веки и медленно, едва заметно, покачал головой. А я вспомнила шкатулку, полную золотых слитков, свои «отчеты» — и едва не взвыла. Ну как, как можно быть такой дурой?

— Вы… — сказала тихо. — Не университет, не государство, а лично вы… И теперь без вашего разрешения мы не можем ничего. Все верно… Зачем бороться с горсткой чудиков, желающих добраться до небес, если можно их просто купить — и спрятать в ящик, так?

— Ли… — начал было дракон, но я не дала ему договорить. Вскочила на ноги и принялась ходить по песку туда-сюда. Еще и уши прикрыла руками, чтобы не вестись больше на лживые драконьи сказки.

— Значит, вы и тут просто развлекались, да? Проклятье… Как же вы, наверное, хохотали над моими попытками что-то вам объяснить. Да и нужны они вам были… А я-то вам верила.

Я отошла еще дальше и от злости пнула небольшой песчаный холмик, а потом с наслаждением сорвала с себя шарф и швырнула его в сторону. Он проплыл по воздуху причудливой длинной змеей и опустился на белый песок свежей глубокой алой царапиной.

«Дура! Идиотка! Говорили тебе не верить драконам! — отвешивала я себе мысленные подзатыльники. — Распустила уши, поверила, что драконам ничто человеческое не чуждо, повелась на хиханьки и хаханьки, вот и получи!»

Картинка перед глазами начала расплываться — и я разозлилась еще сильнее. Я не буду реветь из-за этого отмороженного. Ни за что! Я еще раз пнула песок — и пошла обратно к дракону. Тот уже поднялся на ноги.

— Послушай, — обратился он ко мне своим привычным тоном, еще и руки выставил вперед в успокаивающем жесте. И я совсем взбеленилась.

— Нет, это вы послушайте! — вздернула я подбородок и с вызовом посмотрела ему в глаза. — Вы обманщик и интриган! Хотя о чем я… для вас это все звучит как комплимент. Подлец — вот кто вы есть на самом деле. Подлец и трус! Вы так боитесь того, что мы сравняемся с вами в небе. И вот что я вам скажу: так и будет! Вы не сможете нас остановить. Мы поднимемся в небо, мы улетим дальше — к звездам, а вы так и будете сидеть тут, боясь перемен и лелея воспоминания о былом могуществе.

Cчитаете себя выше нас, потому что умеете летать и долго живете? Да кому нужна такая жизнь? — Экхарт вздрогнул — и это неожиданно подстегнуло, я вошла в азарт и уже слабо понимала, что несу, слова лились из меня сами, потоком, словно ярость моя прорвала внутри какую-то плотину. — Холодные, высокомерные, закостеневшие… Вы завидуете нам. Мы умеем мечтать, любить, стремимся вперед, к будущему. А вы… вы просто кучка сильных магов, возомнивших себя хозяевами жизни.

С каждой фразой лицо дракона темнело и становилось все более непроницаемым, глаза же, наоборот, высветлились до невозможности. Поднялся ветер, закрутился вокруг нас плотной воронкой из воздуха и песка, за пределами ее поднялась настоящая песчаная буря, и лишь в центре, там где мы стояли друг напротив друга, царила страшное давящее спокойствие.

— Но знаете, что? — я уже почти торжествовала. — Вы все живете прошлым. Вы боитесь нас, боитесь смотреть в глаза правде, боитесь перемен. Вы уже проиграли, Экхарт!

— Довольно! — голос дракона расколол воздух раскатом грома. В почти светящихся радужках на миг вскинулось пламя — и меня окатило яростью и такой болью, что я чуть не согнулась пополам, пытаясь сделать вдох. — Обвиняешь меня во лжи, Джулия? Предположим… правда, здесь я бы поспорил. Но я хотя бы не лгу себе. Что насчет тебя? Готова ли ты сама посмотреть в глаза правде?

— Что вы имеете в виду? — спросила прерывающимся голосом.

Заметно похолодало… или это меня просто затрясло от … страха?

— Когда ты начала бояться высоты? — резко спросил Алирийский, подходя совсем близко. — И высоты ли? Тебя не пугают верхние этажи, ты спокойно смотришь вниз. Зато не можешь и минуты провести в горах, когда твои друзья совершают полеты. Так когда ты начала бояться… летать?

— Сколько себя помню, — пробормотала растеряно.

— С памятью у тебя не очень, — отметил дракон. — Хорошо, спрошу иначе… Когда погиб твой брат?

— Джей… он… не… — голова резко закружилась, перед глазами замелькали все те же, до тошноты знакомые, картинки, и я чуть было не осела вниз.

Сильные мужские ладони требовательно захватили мое лицо, заставляя смотреть вверх, прямо в холодные безжалостные осколки льда. Я попыталась вырваться, но он держал крепко. Я замолотила руками по его груди, но с тем же успехом могла постучать кулаками по горе.

— Я помогу… — все так же спокойно, глядя мне в глаза, начал он, будто не замечая моих стараний. — Год назад, во время летних каникул студент второго курса Стихийной академии Джейсон Хоуп вместе со старшей сестрой отправился в горы…

— Не надо… — снова заметалась я в его руках. Щеки обожгло горячей влагой, силы вдруг покинули меня, я перестала дергаться и вместо этого сама потянулась к его лицу. Уже не требуя, но умоляя. Должна же, должна в нем быть хоть капля жалости… — Эрх, пожалуйста… прошу…

Мои пальцы скользили по его щекам, скулам, слегка подрагивая, несмело, словно боясь уколоться о заостренные резкие черты. Он замер на долю мгновения и невольно, еле заметно, потянулся за прикосновениями, словно желая ненадолго продлить эту ласку. В сверкающих аквамаринах его глаз снова показалось теплое прозрачно-золотое пламя, которое так мне нравилось. Но даже оно не помогло.

— Мне жаль, Огонек, — произнес он тихо, неспешно поглаживая мое лицо большими пальцами, и я сжалась от предчувствия боли, лишь оттененного этой странной нежной жалостью. — Что вы делали в горах в тот день?

Я пыталась… видят Создатели, пыталась дать хоть какой-то отпор его пронизывающему взгляду. Но надолго меня не хватило.

— Летали, — я закрыла глаза, но так вышло еще хуже — теперь перед моим внутренним взором проносились все подробности прошлого — и я снова разлепила веки. — По очереди, на «драконовом крыле»… Сами собрали: красное с белыми вставками. Мы смеялись и обсуждали мое изобретение… — от слов саднило горло, будто