Шрифт:
Закладка:
- Ладно, на роль некрасивого друга ты кое-как годишься. С натяжкой, конечно, но хоть мне стыдно не будет, - Женя показательно скосил глаза в сторону и тихо добавил, - наверное.
Гарольд не выдержал и махнул ногой, совершенно не рассчитывая на успех. Однако длины как раз оказалось достаточно, чтобы самым краешком носка пнуть обнаглевшего аристократишку в колено.
- Ах ты неблагодарное быдло! Да я тебя!
Юноша ощутил полный контроль над телом, и едва успел напрячь ноги, как уже ему больно прилетело в голень. Не желая уступать, и наконец получив возможность наказать князёнка, Вард принялся бодаться в ответ.
Спустя несколько минут «страшной драки» парни стояли напротив друг друга на дрожащих ногах и жадно глотали воздух. У обоих от боли в уголках глаз стояли слёзы. Гарольд не принялся бы сказать, кто в этом противостоянии одержал верх, а кто получил больше, но твёрдо знал, что ещё хоть один удар твёрдым носком по голени, и он не сможет сдержать слёзы, а может даже просто стоять окажется невмоготу.
- Вот и давай этим психам питательные энергетики – поблагодарят так, что мало не покажется.
Юноша, наблюдая обиженную моську друга, не выдержал. Истерический смех зарождался глубоко внутри и рвался наружу неостановимым потоком. Он схватился за живот, потерял равновесие и попытался опереться рукой о стену, но не рассчитал расстояние и плюхнулся на задницу. Тихое хихиканье на грани слышимости переросло в громкий хохот. Красный ржал на пару с Вардом, упав на кровать, пока Юноша катался по полу.
Смех душил с неимоверной силой, заставил выплёскиваться с души всё наболевшее, как опытный доктор вскрыл загноившуюся рану. Юноша не смог бы ответить, больше ли в его хохоте боли или невесть откуда взявшегося веселья, больше ли в слезах горя и раскаянья или облегчения. Зато он точно знал, что ему становилось легче с каждым мигом, словно ощущал улетучивающуюся депрессию.
Евгений больше не смеялся, да и Вард только изредка содрогался. Он прикрыл глаза рукой, стыдясь вновь показать слабость. Ровный голос Жени нарушил тишину.
- Ты зря так убиваешься. Я понимаю твою реакцию, честно. В первый раз, да ещё так, у многих потом проблемы, поэтому тут Алекс был неправ. Первым должен быть взрослый, ровесник, но не ребёнок. Но и ты должен понять, что твоей вины тут нет совершенно. Этот ребёнок уже был мёртв, а его тело занял паразит. Собственно, он его и убил.
Гарольду словно сдавили горло и сердце стальной хваткой.
- Пусть… А мать?..
- А, ты об этом. Для начала, тело такого упырёнка созревает всего за пару месяцев, так что никакого счастья материнства она не испытала бы. Да и вскоре после заселения за ним пришли бы его дружки, и семью обычно пускают под нож, чтобы ускорить взросление. Близкие кровные связи, все дела. Так что ты спас им жизнь. Ну а потеря ребёнка… Это конечно трагедия, только случилась она ещё до твоего прихода. Люди умирают, Гарик, с этим ничего не поделать. Ты ведь не депрессуешь о каждом убитом в мире?
Вард не знал, говорит князь правду или сочиняет красивую ложь для него, однако ему очень хотелось поверить в удобную сказку, хоть на время облегчив терзающую боль.
- Если врёшь – пожалеешь.
Юноша на полном серьёзе собирался проверить сказанное, но не сейчас. Точно не сейчас. А Красный вместо оправданий начал сдавленно похрюкивать.
- А то что, нака-ажешь меня, пра-ативный?
Гарольд сел и увидел беснующегося на кровати аристократишку. Он содрогался всем телом и скрытно ржал в подушку. Вард оценил шутку, но от всплеска стольких эмоций подряд наступило закономерное выгорание, и он пошёл обратно в ванную, привести себя в порядок.
Из зеркала на него смотрело смутно знакомое, осунувшееся лицо с тяжёлым взглядом. Под припухшими глазами красовались впечатляющие синяки. Внутри робко шевельнулась жалость к себе, и была тут же раздавлена, разорвана и обращена в прах.
«Убийцы не достойны сострадания. Особенно такие, как я.»
Зло сверкнув глазами напоследок, он вытер лицо, руки, и пошёл обратно.
- Хм-м-м…
Женя разглядывал его несколько секунд, продолжая валяться на кровати. Поднялся, прищурился, в общем, действовал Гарольду на нервы, словно родился только ради этой цели.
- Чего?
Буркнул Юноша, чувствуя подвох. Красный отвечать не торопился. Подошёл ближе, обошёл Варда по кругу, потыкал в плечо, наклонил голову на бок и принял задумчивый вид. Юноша терпел, с трудом, но терпел. Но вот когда наглая морда с озарённым видом вторглась в его личное пространство и начала бесцеремонно обнюхивать, желание познакомить лицо с каблуком опасно приблизилось к высшей отметке.
- Господин аристократ, вы явно ищите новых впечатлений. Как на счёт узнать запах этого замечательного паркета?
Евгений с достоинством отказался, чем сильно огорчил Юношу.
- Как-нибудь в другой раз. Просто зашёл расхлябанный нюня, а вышел совершенно другой человек. Решительный, мужественный, капельку злой. Вот подумал, может его подменили?
А вот говорил он с неприкрытой издёвкой.
- А ты так хорошо помнишь мой запах? Подозри-ительно.
Женя весело оскалился и назидательно поднял указательный палец.
- Бодрящий запах проблем ни с чем не спутать, Трабл!
Вард закатил глаза. Он любил тишину и одиночество, а Красного было попросту слишком много. Впрочем, Юноша сразу отбросил раздражение. Если бы не Евгений, то он и дальше валялся бы на холодном полу в забытье, и боролся с желанием решительно закончить бессмысленные страдания.
- Рад, что ты это понимаешь. Зато теперь смогу выспаться.
Нобиль встрепенулся и ухватил его за руку.
- Какие спать?! Мы идём на поиски приключений, выпивки и доступных дам! И это не обсуждается.
Под столь яростным напором Гарольд мог только признать полную капитуляцию и позволить Красному тащить себя вперёд. В светлое и радостное, ха-ха, будущее.
- Так куда конкретно мы пойдём?
Князь успокоился и шустро перебирал ногами в сторону выхода. Вард не разделял такой бодрости – голени ныли при каждом шаге.
- Для начала к деду. С такими копытами мы много не нагуляемся, а в целебной магии с меня толку совсем мало. Антиталант, все дела.
Юноша понимающе кивнул, хотя к изучению магии вообще не прикасался, чтобы лишний раз не травить душу. Внучок громко постучал в дверь и вошёл, приглашающе махнув рукой. Седой, как обычно, заседал за толстым томом и с неудовольствием взглянул на вошедших.
- Хо-о, кого я вижу? Не обманывают ли меня старые глаза? А я уж было подумал, что
