Торхельм занес меч для удара и Булат разглядел отсутствующий мизинец на руке старика. Разглядел и улыбнулся. Какое еще нужно доказательство? Это был тот самый человек, северянин, дружина которого уничтожила его деревню. Тот самый, что продал его малолетнего в рабство и хотя, несмотря на прошедшие годы, лицо северянина изменилось, изуродованное старостью и немощью, Булат все равно узнал его. А отрубленный палец на руке только подтвердил его догадки.

Тохельм не стал дожидаться, когда молодой воин сделает первый шаг. Он дернулся вперед всем телом. Поднял меч для первого удара, да так и замер, широко раскрыв глаза. Грудь опалила боль. Острая, словно удар ножа. Старик медленно осел, глядя перед собой. Его лицо исказила маска боли.

Булат рванулся к врагу, сжав от отчаяния зубы. Схватил его, падающего на землю. Торхельм с силой сжал меч, скорчился и затих.

— Нет, — произнес Булат и почти крикнул, — Нет!

За его спиной возник Кудеяр. Он опустился на одно колено рядом со старым вождем и прикоснулся пальцами к его шее, затем припал ухом к груди. Сердце Торхельма перестало биться. Он умер так, как и мечтал, с мечом в руке, в своей последней битве.

— Его забрала сама смерть, — произнес Кудеяр, вставая. Булат же продолжал сидеть, поддерживая своего ненавистного врага и смотрел на его лицо с такой ненавистью, что даже его люди отшатнулись, увидев выражение лица своего предводителя.

— Уничтожить здесь все! — зло произнес Булат и поднялся на ноги. Мертвый враг лежал перед ним, седые волосы растрепались, а рука, сжимавшая рукоять меча, разжалась и теперь клинок печально сверкал сталью в лучах поднимающегося солнца. Булат едва бросил взгляд на меч, как тут же бросился его поднимать.

Тяжелая рукоять легла в крепкую руку, а сам молодой воин стал изучать узоры, струящиеся по клинку. Кудеяр удивленно покосился на друга.

— Меч моего отца, — ответил на его молчаливый вопрос Булат и улыбнулся, а за его спиной разошедшиеся после несостоявшегося поединка воины поджигали дома и выводили из них плачущих женщин и детей.

— Я же обещал! — вынырнул голос Тронда и появился сам колдун, мрачно усмехаясь, глядя на Булата.

— Да. Ты был прав, — кивнул тот и неожиданно вспомнил последнюю часть своего видения, посланного ему Трондом. Девушка с развивающимися волосами, оборачивающаяся, чтобы посмотреть на него, Булата. Он ведь явственно видел ее именно здесь, но почему-то не встретил. Он непременно узнал бы ее, если бы увидел даже мельком. Ее светлые волосы и тонкое лицо поразили его воображение, но спросить о девушке Тронда Булат не захотел.

— Мы в расчете, — проговорил колдун, — Я показал тебе место, где живет твой враг, ты доставил меня туда, куда мне было надо. Теперь прощай, Булат, — он дернулся было уходить, как внезапно, словно вспомнив что-то важное, оглянулся на молодого вождя, продолжавшего сжимать в руке меч убитого Торхельма.

— Если хочешь жить, избавься от этого меча. Это мой тебе последний совет и подарок. Этот меч несет смерть, только знай еще одно. Умереть можно не только телом! — и был таков.

Никто и не думал останавливать колдуна, когда тот уходил. Остатки тумана потянулись следом за Трондом и скоро солнечный свет залил берег. Люди Булата приступили к исполнению приказа своего предводителя.

…Все, что было дорогого и ценного в имении Торхельма вытащили из его дома. Распотрошили склады с продовольствием и оружием. Скот перерезали и большую часть мяса перенесли на корабль. Туда же отправилось и награбленное.

Отправленные на поиски неизвестного мужчины, с которым Булат столкнулся на заднем дворе, вернулись ни с чем. Но Булат не хотел тратить время на дальнейшие поиски. Ему не терпелось теперь вернутся домой. С сердца словно упал камень душившей его ненависти и хотя воину не удалось отомстить так, как хотелось, и старик умер не от его руки, все же Булат радовался тому, что справедливость восторжествовала, пусть и через такой долгий срок, а про последние слова колдуна Тронда, он благополучно забыл и меч Торхельма перекочевал в его собственные ножны. Вошел, как по маслу, словно там и было его место.

Когда вспыхнул, занимаясь пламенем большой дом, Булат велел всем загружаться на ладью. Оставив женщин и детей на берегу, корабль отчалил от пристани — единственного уцелевшего сооружения в разоренном поместье. Больше здесь Булату нечего было делать.

— Лорри! Лорри! — крик Хольма оторвал девушку от свежевания туши. Она подняла голову и увидела, как дружинник несется к ней, перепрыгивая через бурелом. Его лицо было красным и таким взволнованным, что Лорри невольно поддалась его страху.

— Что? — только и спросила она, поднимаясь на ноги. Туша медведя, того самого, голову которого она обещала принести в подарок Торхельму, лежала у ее ног, скаля пасть с длинными желтоватыми клыками.

— Там, там! — торопливо заговорил он, восстанавливая дыхание.

— Да говори же толком! — разозлилась девушка.

— Иди на холм, увидишь сама! — выдохнул Хольм.

Лорри взглянула на его лицо и отчего-то поверила. Случилось что-то страшное, непоправимое! Она метнулась мимо Хольма, позабыв про свой трофей и побежала так, как еще не бегала никогда. За спиной ударял по лопаткам лук и колчан, полный стрел. А Лорри и сама неслась, подобно стреле, а когда наконец оказалась на верху холма, то сперва увидела стоявшего на его вершине Лейна. Тот смотрел куда — то вдаль и даже не оглянулся на приблизившуюся Лорри и когда она проследила за его взглядом, то с ужасом увидела огромные столбы дыма, поднимавшиеся где-то у побережья. Там, где находилось ее поселение. Там, где остались отец и младшая сестренка.

Лорри стояла камнем, глядя на дым, когда следом за ней пришел и Хольм. Ее воображение рисовало страшные картины смерти и разорения и Лорри как не пыталась, не могла прогнать их прочь.

— Что будем делать? — спросил Лейн.

— Мы возвращаемся, — ответила девушка и добавила твердо, — Немедленно.

Тронд вошел в лес. Медленно ступая, стал оглядываться, принюхиваясь к острым запахам сырой земли и тлену прошлогодней хвои под ногами, затем склонился к пробивающейся траве, простер над ней ладони и стал медленно двигаться вперед, кружа и выискивая.

Еще вчера в лесу, пока на берегу люди Булата устраивались на привал, он ушел как можно дальше от них, чтобы они своими разговорами и запахами не отвлекали его от цели.

Тронд почувствовал другого