Шрифт:
Закладка:
Зал опустел. Сидело в нём теперь только всего около десятка человек.
– Устали уже, господа, заседать, вон сколько мы тут вас держим, а у вас там дела в хозяйстве стоят. Но надо потерпеть ещё немного, потом так долго мы уже тягомотиться с вами не будем. Итак, по пушкам дело ещё с лета сдвинулось. Когда в бронзовое литьё кованную из доброй стали нашими кузнецами казённую часть начали вплавлять, вот всё тогда и получилось. Как теперь, ствол выдерживает ли выстрелы?
– Выдерживает, – подтвердил старший из розмыслов Онисим. – За последние два месяца литейщиками Зосимом и Фёдором было отлито четыре пушечных ствола, и в каждом из них стоит кованный людьми Никиты казённик, никаких разрывов более у нас не было. Все пушки прошли испытания двойным зарядом от положенного.
– Отлично. – Удовлетворённо кивнул Сотник. – С пушками вы не спешите, лучше делайте их медленно, но качественно. Как мы ранее и определялись по названиям, калибр у этих пушек мы оставляем прежним. Весь он должен быть всего трёх видов. Первый – это для малых пушечек с кулак ребёнка, ну или с яблоко, а по новым нашим мерам – равный пятидесяти пяти миллиметрам. Второй – для средних пушек – девяносто миллиметров. И третий – для больших в сто двадцать пять. Выдерживайте вы его строго, иначе от неточностей будут потом сложности с боеприпасом, да и вообще много калибров мы себе пока позволить никак не сможем. Что у нас с лафетами, с ложами под эти пушки?
– Под малые и средние пушки лафеты уже отработаны, господин подполковник, – доложился Онисим. – Отдачу они выдерживают отменно, получились не такими уж громоздкими и тяжёлыми, можно их легко на санях возить. По полю, конечно, посложнее будет, но недавно мы с Гудымом поставили на них по четыре широких колеса, и если не сильная грязь, то можно уже и вдесятером среднюю пушку по полю толкать. А вот по большим пушкам всё уже гораздо сложнее, слишком уж они громоздкими у нас выходят. Зимой-то куда ни шло, на специальных волокушах вполне даже можно вытащить их на поле боя, а вот летом… я даже и не знаю, как быть, – и Онисим огорчённо вздохнул.
– Ну что же, будем думать. Глядишь, и найдётся какое решение, может быть, те же оси поменять, колёса больших размеров поставить? Вы опыты такие ставили? – уточнил у мастеров Андрей.
– Да по-всякому мы уже пробовали, – нахмурившись, проскрипел Лука Мефодьевич. – Они после бабаха так лягаются, что все оси нам на лафетиях разбивают. Ох и сила же от энтого выстрела, я скажу, ну и сила!
– Ладно, будем искать выход, – произнёс Сотник. – Время у нас пока есть, мы их в бой кидать и показывать сейчас не собираемся. Так что годков пять для отладки орудий и наработки навыков обращения с ними у нас ещё пока есть. Вы сейчас приступайте к изготовлению дальнобойных онагров, про которые мы ещё давеча весной говорили. Это для нас будет временная замена пушек. Понятно, что по силе они им не равны, но хоть что-то для усиления войска, а всё же дадут. Нужно их четыре-пять штук к следующему лету иметь. Ох и чую я – горячее-то лето у нас будет! Пороховщики, что у вас с таким нужным нам зельем сейчас?
С места поднялся заместитель по тылу Лавр Буриславович.
– Доложусь по отдельным частям порохового зелья, командир. Селитры мы имеем пока что десять пудов, вся она вывезена к нам готовой Путятой Селяновичем. Своя в селитряницах ещё у нас не вызрела, Рузилем Имамеичем заделано было десять особых огромных буртов. Туда же свезены все отходы со всей усадьбы: навоз, тухлятина, даже, прошу прощения, всю мочу мы в них вылили изо всех общих уборных. Всё это закрыто сверху соломой, закидано опять же поверху навозом и потом ещё присыпано известью. По верху и по бокам выставлены там плотные навесы. Вонь рядом с ними стоит такая, что за сто шагов аж нос воротит. Когда можно будет проверить, Андрей Иванович, а ну как уже вызрело там это зелье?
– Рано, – отмахнулся Сотник. – Ещё пару лет нам точно нужно, чтобы кристаллы… ну-у, этот порошок такой белый там осадком высыпал. Терпим пока и завозим к себе селитру через Селяновича. Другого способа сейчас у нас здесь нет. Десять пудов всего селитры… – Покачал он головой. – Мало это, конечно же, для нас, очень мало! Половина из этого потребуется нам уже этим летом, а тут ещё и испытания пушек проводить. Нда-а, – огорчённо протянул Сотник. – Нужно ведь где-то искать селитру, без неё у нас никакого дела не выйдет.
– Зато серы и древесного угля у нас много наготовлено, – продолжил доклад Буриславович. – Серы с италийских земель Селянович сюда от души нагнал. Два полных сарая ею уже у нас забито. Углежоги Васильевича крушины много нашли и тоже наготовили нужного уголька почти столько же, сколько и самой серы. Помимо того, поташа в достатке наделано, канифоли, дёгтя и скипидара. С югов, из дальних Дербентских земель, пришло к нам с десяток больших кувшинов со смоляной вонючей жидкостью. Есть запасы льняного масла и топлёного жира. При получении команды розмыслы готовы приступить делать особые снаряды – «бомбы», о которых вы нам давеча говорили и которые уже ранее кидали при штурме Любека, выкуривая из замка данов.
– Ну, тогда на сегодня всё, все советы на этом закрыты. С каждым мы ещё побеседуем лично, господа, – и Андрей распустил людей по домам. А за окошками уже сгустились осенние сумерки.
С середины ноября на Новгородские земли пришли сильные холода. Но ещё две недели сверху шла мелкая ледяная крупа. А потом ударил такой сильный мороз, который за два дня сковал ледяным панцирем все реки, ручьи и болота. Деревья и земля трескались, пропитанные сверх всякой меры влагой. Непроходимые ранее пути и дороги с приходом холодов начали открываться, и во все стороны из поместья пошли летучие отряды к Торжку, Смоленску, Демьянску, Руссе, в Псковские, Рязанские и Ижорские земли. В их задачу входило найти родственников своих бойцов и школьников, загрузить их в нарты из оленьих упряжек и вывезти потом в Андреевское.
– В большие селения не заходить! Держаться всем в кулаке, ночлег разбивать подальше от людей, – инструктировал эти отряды Сотник. – Приглядывайтесь ко всему, присматривайтесь, но сами в досужие разговоры ни с кем не вступайте. Для всех вы купеческие караваны из Суздаля с сильной охраной, ищущие зерно. Но зерна нигде нет, вот вы и возвращаетесь теперь пустыми домой. А люди, что вывозятся на санях, – ну а людей вы с собой прихватили за хорошую плату. Что уж вам, совсем пустыми, что ли, домой возвращаться?
Уходило в дальнюю дорогу девять отрядов. В каждом из них было по два десятка верховых воинов и по десять саней конных и оленьих упряжек.
Дозорные и рейдовые группы ушли по окрестностям ещё раньше. На всех подступах к усадьбе выставлялись теперь карантинные посты и засады. Десятки рулонов-штук чернёной и красной материи пошли на мелкую ленту, развешенную вокруг поместья.
– Чёрная смерть! Чёрная смерть между Яжелбиц, Крестцов и Лычково бродит! – понеслась весть по Деревской пятине, а потом и по всей Новгородчине. Люди этих мест стали бояться, всё непонятное и подёрнутое страшной мистикой казалось им опасным и пугающим.
Как и предполагалось, к декабрю месяцу у многих жителей сёл, хуторов, росчищ и погостов из окрестных пятин закончились последние запасы зерна, которые до последнего придерживали, ещё надеясь отсеяться весной. Но теперь надежды дожить до неё уже не было, а о посевах можно было и вовсе забыть. Многие начали забивать последнюю птицу и скотину. Оставалось ещё только вываривать до вонючей кашицы старые шкуры и обувь да пытаться продержаться хоть немного или же искать пищу там, где она должна была быть.
