У Лю Луань все равно будут вопросы к нему, когда она очнется.

«Я могу на тебя рассчитывать, да, Вей Лун?» — этот вопрос, всплывший в памяти, вызвал практически физическую боль.

«А если я попрошу не мстить этим двоим?»

«Почему вы решили, что я захочу что-то сделать?»

Он в любом случае ее подвел и должен взять за это ответственность.

Мысленно кивнул себе, делая выбор, поднял с пола шарф и сунул в карман.

* * *

Я медленно приходила в себя, ощущая легкое головокружение. Приоткрыв глаза, увидела вокруг тонкие расписные стенки паланкина. Он плавно покачивался на ходу, создавая иллюзию убаюкивающего спокойствия.

— Вей Лун?

Страж сидел напротив и, едва я позвала его, выставил перед собой руки и склонил голову в вежливом поклоне.

— Вей Лун, куда мы едем? — Я отодвинула за занавеску на небольшом окошке.

Оказывается, снаружи так светло от огромного множества фонарей — праздник в самом разгаре.

— Возвращаемся во дворец, Ваше Высочество. — Голос стража был холодным и бесцветным.

Я попыталась вспомнить события перед тем, как потеряла сознание, но мысли были нечеткими. Взглянула на Вей Луна — из его кармана торчал зеленый шарф. Сердце замерло. Этот шарф…

Я вздрогнула от осознания того, что, вероятно, тот, кому шарф принадлежал, уже мертв. Показалось, что я чувствую запах крови и даже вижу капли на полах одежды стража. Меня начало мутить. И вместе с этим омерзительным липким чувством огненным цветком вспыхнул гнев. Он обещал мне не убивать этих двоих! Он сказал, что не сделает этого!

Моя рука взлетела вверх еще до того, как я осознала, что творю — громкий звук пощечины эхом отразился в ушах, а ладонь обожгло как огнем. Но больнее щемило в груди.

Вей Лун не увернулся и даже не дернулся.

— Я подвел Вас, принцесса.

В его голосе не было и тени раскаяния за то, что он опоил меня, чтобы я не помешала его мести.

На самом деле мне было плевать на тех двоих. Я была уверена, что они получили по заслугам — сама слышала все их слова. Но вот то хрупкое доверие, тот мостик, что протянулся сегодня между мной и стражем, сломался.

Переполняющие меня чувства и короткий поцелуй, запечатленный на его щеке…

Бабочки в животе…

Терпкая сладость боярышника в сахаре…

Его рука, за которую я цеплялась…

— Если хотите, можете ударить меня еще раз, — сказал Вей глухо.

— Я хочу выйти, не хочу ехать с тобой. — Слезы подкрадывались все ближе, начинали душить.

— Стойте. — Он перехватил меня за запястье, когда я потянулась к выходу, но под моим строгим обвиняющим взглядом разжал ладонь. — Принцесса больше не хочет меня рядом? — его взгляд прожигал на сквозь.

— Если я тебя прогоню, ты уйдешь? — мой голос был наполнен ядом непролитых слез.

— Нет, — твердо сказал он. — Найду способ загладить свою вину.

С моих губ слетел нервный смешок. Перед тем как я выпила напиток в таверне и потеряла сознание, он заносил над моей чашей руку, что-то спрашивал. Это тогда он подсыпал снотворное?

— Ты виновен в отравлении принцессы. Знаешь, что будет, если император об этом узнает?

Мужчина молчал, продолжая сверлить меня потемневшими глазами. Как будто пытался прочитать мысли — действительно ли я способна донести на него.

— Я действительно виновен. Раз Вы очнулись, я пойду пешком.

Паланкин остановился, Вей Лун вышел из него. Я чувствовала себя разбитой, внутри все переворачивалось. Но кого мне было винить? Только себя за то, что возомнила, что могу спорить с силой сюжета, за то, что почему-то решила, что действительно смогу изменить судьбу.

Слезы медленно катились по щекам. Надежда на то, что можно изменить предначертанный путь, рассеялась, как дым.

Не за долго до того, как паланкин остановился у ворот дворца ко мне присоединилась Мейлин.

— Госпожа, что случилось? — всполошилась она, увидев меня в расстроенных чувствах.

— Не спрашивай. — попросила я тихо, — Лучше помоги привести себя в порядок.

Мое прибытие было тихим. Слезы удалось спрятать, так что когда слуги меня встретили, поводов для сплетен уже не осталось.

Вей Лун, проделавший весь путь пешком, маячил за спиной. Я отправилась прямиком в покои. Прежде чем зайди в них, обернулась. Вей Лун медленно опустился на колени. Я едва сдержала горькую усмешку. Чем был этот жест? Попыткой искупления или следованием правилам?

Хотя судя по взгляду, которым его наградила моя служанка ему как минимум следовало совершить ритуальное самоубийство для искупления.

«Может хоть всю ночь так стоять!» И я захлопнула за собой дверь.

Глава 15

Я медленно открыла глаза, пытаясь понять, что меня разбудило. За окном накрапывал дождь. Сначала он был едва слышен, словно шепот, но вскоре усилился. Я поднялась на локте, прислушиваясь к этим успокаивающим звукам.

«Вей Лун…» — нахмурилась, вспомнив о том, что перед тем, как я ушла спать, он остался на улице стоять на коленях. Ведь не может же он до сих пор так стоять?

Выскользнула из постели и по холодному полу босиком подошла к окну и осторожно приоткрыла шторы, чтобы посмотреть, есть ли кто в саду. Дождь лил как из ведра, ограничивая видимость, но я отчетливо увидела опустившего голову стража. От неожиданности отпрянула от окна. Почему он еще там? Почему не ушел к себе? Дыхание мое участилось, сердце забилось быстрее. Было в этом что-то глубоко трогательное и одновременно безумное. Хотелось сорваться с места, выбежать на улицу и заставить его встать. Согреть, напоить горячим чаем, укутать в одеяла. Ведь он же промок до нитки!

И одновременно с этим какая-то часть меня шептала о том, что сюжет не изменить. Вчерашний день это доказал. Если я продолжу к нему хорошо относиться, то закончу как Ифей в оригинале «Тысячи страниц…». Он убьет меня ради власти.

Сердце подсказывало мне одно, а ум — совсем другое. «Просто скажу ему, чтобы уходил», — решила после короткого раздумья. Собрав всю смелость, открыла шире окно и выглянула наружу.

— Вей Лун! — мой голос хоть и звучал твердо, был едва слышен сквозь шум дождя. Мужчина вздрогнул и медленно поднял голову. — Я принимаю твои извинения, — сказала я, стараясь скрыть дрожь в своем голосе. — Пожалуйста, пойди к себе, переоденься и ложись спать.

— Вы меня прощаете? — переспросил он. Эмоции на его лице было не разглядеть, но что-то подсказывало, что если он получит отрицательный ответ, то так и останется стоять на коленях.

— Да, прощаю. А теперь иди.

Он медленно поднялся на ноги, опустив голову в