– Ты должен поверить мне, потому что я говорю правду. Нет никакой ловушки. Ты видел оружие у разбойников, убивших многих моих сородичей. А где оружие у меня, ты его видишь? Ваш язык я выучил у твоих соплеменников, приходивших в наш Город. Вы не первые путники, наш народ рад всем, Закон Гостеприимства священен. Я понимаю, что не могу убедить тебя исключительно словами. Твой друг подтвердит их.

Он отступил в сторону, поворачиваясь к пузырю. Существо, заключенное в нем, опять замахало рукой. Послышался искаженных пленкой и водой голос:

– Маакс, мой тут! Мой хорошо! Зира хорошо, Гница хорошо!

Не узнавать стало невозможно – в пузыре сидел Конг.

– Это водолазный колокол, – пояснил Вайял. – С его помощью мы отвозим в Город Красоты и Гармонии гостей, не способных дышать водой. Прошу!

Показывая пример, он нырнул. Максим поколебался, тоже прыгнул в воду, поднырнул под стенку пузыря. Конг смотрел на него, скалясь во все тридцать два, – или сколько там их у гвыхов? – зуба.

– Ты почему здесь? Почему девушек бросил? – накинулся на него Максим. И замолчал удивленный, не узнав собственный голос. Сделался тот каким-то писклявым, как у персонажей мультиков.

– Мой не бросил. Гница спатель забрала, говорит – плыви за Мааксом! – Конг принялся оправдываться. Его рык звучал еще смешнее.

– Так Огница проснулась?!

– Ваал дать нюхать вонючее. Гница проснулась, Зира проснулась, здоровый совсем. Ваал хороший, дать вкусный еда. Гница кушал, Зира кушал, мой кушал.

Максим выдохнул облегченно. Может, лисоиды ему соврали? Недаром они показались хитрыми и двуликими.

Пузырь начал погружаться. Для жесткости к нему крепились дугообразные ребра какого-то большого животного. К дугам привязаны были уходящие в глубину канаты и перекладины-сидения. Голова, плечи, грудь оказывались внутри пузыря, а нижняя часть туловища и ноги болтались в воде, темнеющей с каждым метром погружения. За себя Максим не опасался, но Конга от нападения какой-нибудь зубастой твари не защищало ничего. Хотя нет, защищают, – пузырь сопровождали несколько тритонов, их силуэты скользили неподалеку.

Океаны Сферы мелкие, так что погружение много времени не заняло. Вертикальный спуск сменился горизонтальным перемещением. Сквозь пленку и толщу воды различить что-либо не получалось, но тут пузырь пошел вверх, вода над ним расступилась. Еще несколько метров в сторону, и Максим ощутил под ногами дно. Не дожидаясь приглашения, он присел, выбрался наружу. Зря поторопился. Два тритона готовились приподнять пузырь и перевернуть его набок, чтобы пассажирам было удобнее выйти. Конгу нырять с головой не пришлось.

Они оказались в помещении, чем-то напоминавшем грот, из которого прибыли. Только этот был куда меньше и над стенами его, состоящими из ракушечника, явно поработали ручным инструментом. Вайял Макалс поджидал гостей. Махнул рукой, приглашая следовать за собой, пошел к дверному проему. В воде тритоны казались крупными существами, но на суше были на добрую голову ниже человека среднего роста. Поэтому Максиму пришлось наклониться, чтобы не стукнуться о притолоку, а Конгу так и вовсе вдвое согнуться. За дверью начиналась вырубленная в толще ракушечника винтовая лестница. Впрочем, не высокая – один виток, и они оказались в небольшом зале. Дальше опять была лестница, но не винтовая, а прямая, и вела она вниз. Еще зал, поворот, лестница. Некоторые помещения были двухъярусными: вода вместо пола и галерея над ней. «Фонарями» служили колонии моллюсков, прилепившихся к потолкам. Беловатый с голубизной свет, бесчисленно преломлявшийся на чешуйках слюды и перламутра, украшающих стены замысловатыми мозаиками, на огромных тщательно отполированных раковинах, придавал помещениям вид фантастический. Представления о геометрической правильности планировки у здешних архитекторов не было в помине, и Максим спохватился, что заблудился, пожалуй. Стало как-то неуютно. Вдобавок, он не забывал, что город находится на дне океана, под толщей воды. Постарался убедить себя, что нет повода для тревоги. Вон, Конг идет спокойно. Однако юный гвых был не лучшим примером для подражания в данных обстоятельствах. Юноша уже собрался спросить у Вайяла, как долго им идти, но тут тритон отступил в сторону, пропуская гостей.

Этот зал мало отличался от виденных прежде. Две двери, – та, в которую они вошли, и вторая, узенькая, в противоположном углу, – мозаика на стенах, потолок с фосфоресцирующими моллюсками. Разве что половина пола была застелена широкими толстыми матрацами. На одном из них сидели Зира с Огницей и сосредоточенно перекраивали испорченные мамкой штаны вирийки. То-бишь, пытались ровненько подрезать штанины, чтобы превратить в шорты. Понятно, что Зире пришлось для этого штаны снять, и сидела она в одной рубахе. Но Максим уставился, открыв рот, не на нее. Потому что на Огнице было…

Княжна словно почувствовала взгляд. Повернула голову, взвизгнула радостно, вскочила, бросилась к нему, обняла, прижалась всем телом. Зира вскочила следом, но опередить подругу-соперницу не успела и обняла парня сзади, притиснулась к его спине не менее крепко, чем Огница. Максим ощутил себя внутри сэндвича из двух девичьих тел. Какие-то далеко идущие фантазии это не всколыхнуло. Просто он рад был увидеть подруг живыми и здоровыми. И очень удивлен.

Когда девчонки вволю расцеловали его и освободили из объятий, он спросил у княжны:

– Откуда это?

Огница посмотрела на зажатый в руке обсидиановый нож, пожала плечами:

– Так у тебя в сумке лежал.

Голосок и у нее звучал по мультяшному, но сейчас было не до этого. То, что нож лежал в его сумке, Максим и так знал, самолично прихватил, когда из ледяной избушки уходили. Но спрашивал он не о ноже.

– Платье это откуда взялось?

Огница снова пожала плечами, огладила на боках зеленое платье, подаренное лупоглазами.

– Тоже из сумки. Холщовое мне испортили, надвое разрезали вместе с исподней рубахой. А иголки с ниткой у тебя в сумке нет. У меня были, но мою ж сумку вы потеряли, да? Может, у местных иголка найдется? Пока я это надела, не голой же ходить. Неужто оно тебе не нравится? Раньше, вроде, нравилось.

Максим отмахнулся от уводящих в сторону незначительных вопросов. На главный он ответ не получил. Зеленое платье лежало в сумке Огницы, брошенной второпях в мамковой пещере. Во всяком случае, он уверен был, что девчонки его туда засунули, когда в секторе-хранилище Зира переодевалась. В его сумке платья точно не было. Еще накануне побега из мира народа Двона не было.

– В моей сумке? И кто его туда положил? – он обвел взглядом девчонок. Потом и