Шрифт:
Закладка:
Рослава.
Они не виделись уже неделю, и сердце Варны тоскливо ныло каждый раз, когда она вспоминала о ведьме. Их занятия открыли для нее неизведанный мир, наполненный силой и тайными знаниями. Рослава учила ее понимать животных, использовать травы и коренья, рассказывала удивительные истории о женщинах из ковена и никогда ни в чем не упрекала. Она, словно мать, терпеливо передавала свои знания и опыт, а Варна с жадностью слушала ее и мечтала поскорее вырасти, чтобы говорить с ней на равных. Рассказы о ковене завораживали, и каждый раз, покидая их скрытое убежище в лесу, Варна втайне надеялась однажды уйти с Рославой и присоединиться к их свободным, сильным сестрам.
Гореслав повел их к церкви в обход, по глубокому снегу. Они заняли позицию справа, под прикрытием высоких деревьев. Варна не понимала, что происходит, но молчала. Ее обостренный слух улавливал рваное дыхание Свята и размеренное сердцебиение Гореслава. Над головой проносились ночные птицы, собирающиеся на охоту. Церквушка скрипела ставнями и ссохшимися досками.
Варна успела порядочно замерзнуть, прежде чем в лесу что-то изменилось. Нечто неуловимое заклубилось вокруг, воздух стал еще холоднее. Гореслав вынул меч из ножен и пригнулся. Свят последовал его примеру и потянул Варну за край плаща, заставляя сделать то же самое. Она припала к земле и напряженно всмотрелась в вечерний полумрак.
И вдруг она услышала шаги и голоса. Кто-то шел к церкви, несколько человек. Кажется, женщины. Внутри заныло от неприятного предчувствия, Варна взглянула на Гореслава и поняла, что он не просто так увез их: они попали на охоту, настоящую охоту Светозарных.
Три женщины вышли из леса. Они брели босиком, холод и снег не могли причинить им вреда. Одна из них прижимала что-то к груди; Варна напрягла слух – и уловила еще одно сердцебиение. Ребенок! Странная процессия вошла в церковь, и все стихло. Через несколько мгновений сквозь рассохшиеся ставни начал пробиваться свет.
Гореслав прошептал:
– Помолимся. Отец наш Небесный, дай нам сил, дай нам воли. Пусть…
Молитва резала изнутри, но Варна послушно повторяла слова, ибо неизвестно, что хуже – боль от произнесенного Слова или то, что с ней сделает Светозарный, если поймет, кем она стала. Крест на груди нагрелся, она чувствовала его тяжесть.
Закончив молитву, Гореслав медленно пошел к церкви, жестом приказав им идти следом. Свят взволнованно взглянул на Варну и выбрался из укрытия, а она беспомощно заозиралась по сторонам, надеясь, что им удастся выбраться из этой переделки живыми.
В покосившейся церквушке ворожили ведьмы – она чуяла запах травы, которую часто использовала Рослава. Страшная догадка пронзила сознание. А что, если она среди них?! Варна попятилась, но Свят схватил ее за руку и потянул за собой. В серых глазах она увидела слепую уверенность, тогда как сама не испытывала ни малейшего желания продолжать охоту.
– Я не могу, – прошептала Варна, приблизившись к Святу.
– Мы убьем тебя.
В это самое мгновение Варна поняла, что Свят не строит иллюзий на ее счет и, если она оступится и подвергнет их опасности, без колебаний воспользуется оружием. Он следил за ней с того момента, как понял, куда она сбегает по ночам.
Гореслав прижался к стене и отцепил от пояса небольшой стеклянный шарик, в котором беспокойно клубился туман. Он не объяснил, что делать, не дал указаний, просто кинул шарик в окно.
Внутри началась суматоха, из щелей между досок повалил густой дым. Гореслав кинулся к двери, Варна – за ним, боясь, что клинок Светозарного снесет голову Рославы с плеч. Даже в такой момент она думала лишь о ведьме, молилась о том, чтобы ее здесь не оказалось.
Ведьма выскочила из церкви, и Гореслав, притаившийся у двери, одним мощным ударом отсек ей голову. Несколько мгновений Варна смотрела на идеальный срез, онемев, разглядывала белеющие позвонки и перерезанные жилы. Тело бесшумно упало в снег, голова откатилась в сторону.
– Сюда! – закричал Свят, и Светозарный кинулся на зов.
Одна из ведьм попыталась сбежать через окно, но Свят успел рассечь ей сухожилие на ноге. Теперь она валялась в снегу, за ней тянулся алый след, но на лице не было и намека на страх. Женщина откинула капюшон, чтобы видеть своих убийц и показать им себя.
– Смотрите! – выкрикнула она. – Это лицо будет являться вам в кошмарах!
– Бей! – приказал Гореслав.
Варна заметила секундное замешательство на лице Свята, но он тут же взял себя в руки, занес меч и вонзил его в грудь ведьмы. Та закричала, схватилась за лезвие, пытаясь вынуть его из плоти, но лишь ранила ладони. От клинка поднимался пар – серебро наносило нечисти незаживающие раны. У ведьмы не было ни шанса.
– Иди внутрь! – Гореслав толкнул Варну в грудь. – Иди!
Она побежала, не чувствуя под собой ног. Ей еще не приходилось видеть смерть так близко, руки тряслись, оружие стало неподъемно тяжелым, крест на шее гнул к земле, но она бежала, боясь остановиться.
Внутри было пусто, только котел, висящий над огнем, бурлил и источал тошнотворный запах. Варна кинулась к нему, заглянула внутрь и увидела на дне нечто кроваво-красное и густое.
Снаружи раздался крик. Позабыв о странном вареве, она бросилась на звук. Сердце выстукивало в груди какой-то незнакомый ритм, напоминающий набат.
Гореслав стоял над лежащей в снегу женщиной, Свят – рядом, занося меч. Ведьма хохотала, шипела, извивалась, словно змея. Заметив Варну, она вдруг замерла, ее губы растянулись в приветливой улыбке. Узнавание – вот что появилось на лице ведьмы. Варна тоже ее узнала. Тогда, много лет назад, с Рославой была она, Пава, многорукая ведьма.
– Детей убивать заставляете? – Ведьма расхохоталась. – Ваш Бог именно этого и желает, верно? Кто из нас поклоняется Зверю, Светозарный?
Гореслав ничего не сказал, только сплюнул на землю.
– Эй, мальчик, – ухмыльнулась Пава, – понравилось тебе убивать? Знаешь, куда теперь твоя душа отправится?
Свят усмехнулся в ответ, да так жутко, что ведьма растерялась. Из глубокой раны на ее голове текла кровь. В надежде на спасение она повернулась к Варне.
– Ну, а ты! Не думала я, что увижу тебя снова, да еще и в компании Светозарных. Хорошо устроилась: и церковь защищает, и Зве…
Тело среагировало быстрее, чем разум, – не успели слова сорваться с ведьминых губ, как клинок вонзился в ее шею. Брызнула кровь, тело откинулось на землю. Варне показалось, что Пава успела несколько раз непонимающе моргнуть, прежде чем на ее лице застыло посмертное безразличие.
Варна отбросила меч, схватилась за живот и согнулась пополам. Горячая желчь обожгла рот, ее вырвало от страха и отвращения. В тишине вечернего леса были слышны только крики воронов и отвратительные булькающие звуки, с которыми выходила рвота.
Светозарный хлопнул Варну по спине, видимо, пытаясь выказать одобрение, и пошел прочь. Свят сделал несколько шагов, но вдруг остановился и обернулся.
– Она чуть было не рассказала ему. Ты поступила правильно.
– Да уйди ты уже! – выкрикнула Варна, вытирая рот рукавом.
Что теперь будет? Что скажет Рослава? Она всегда с любовью отзывалась о сестрах, рассказывала, какие они мудрые и красивые, а теперь три из них лежали в снегу обезглавленные. И одну из них убила она, Варна, собственными руками, побоявшись, что Гореслав узнает о ее дружбе с ведьмой.
– Мы их так и оставим? – спросила она, забравшись на лошадь.
– Эти твари не заслуживают погребения, пусть их склюют вороны, – жестко ответил Светозарный. – Вы держались хорошо. Для первого раза.
Ночью ей не спалось, она металась в постели в приступе бессильной злобы. Ненавистно ей стало всё: церковь, Светозарные, ведьмы – всё! Хотелось уснуть и проспать несколько дней, забыться, но бессонница стала ей наказанием за содеянное.
Выскользнув из-под одеяла, Варна вышла из комнаты в коридор и прислушалась. Где-то говорили люди, шептались, слов не разобрать. Она пошла на звук и поняла, что один из голосов принадлежит Святу.
– …ничего не сделать.
– Пожалуйста, не оставляй ее.
Дарий! Варна прижалась спиной к прохладной стене и прислушалась.
– Я же пообещал, –
