— А ты где будешь тогда, Мастер Ольг?

— Я начну решать вопросы со степняками, пока они переправляться не начали. Пока все Беи здесь, на этом берегу. Сами знаете, я много чего могу.

— Так мы бы с тобой остались, помогли бы тебе! — голосят спутники.

— Нет, только мешать будете. На вашу защиту лишние силы мне придется тратить. Так что нечего спорить, разбирайте оружие и забирайте еду. Лошадь оставляйте мне, с ней я смогу быстрее перемещаться.

Охотники и охранники собираются и быстро уходят, обходя по большому кругу берег реки. Теперь их судьба в собственных руках. Ну, среди них — четверо опытных гильдейцев, им лес — дом родной, не должны они в ловушку попасть, тем более, что от степных жителей.

Ладно, теперь мне бы найти местечко повыше, и чтобы там вокруг побольше камней валялось или хотя бы грунт каменистый был. Аргументы я собираюсь использовать точно такие же, как и с достопочтенными ургами, что-то подсказывает мне, что не знакомые с такой магией степняки далеко не сразу поверят в ее исключительную смертоносность.

Хотя те же урги довольно быстро вышли со мной на прямой контакт.

Я медленно переезжаю на лошади вдоль лесных опушек и ищу подходящий мне холм. Примерно помню, что где-то за Сторожкой было когда-то подходящее место, но за годы память уже подстерла его местонахождение.

И надо же такому случиться, только я рассмотрел его заново заросшую деревьями верхушку, как из чащи на меня выехали с пяток степняков. Но как раз между мной и холмом.

Они разогнались в мою сторону, неистово настегивая лошадей и визжа дикими голосами, обозначая, что нашли шпиона в тылу своего войска. Пришлось остановиться и вытащить из давно пошитой кобуры винтовку, потом брать в прицел размахивающих арканами воинов.

Щелкнули пять выстрелов, потом еще пришлось добавить три по тем, кому повезло разминуться с пулей и еще подстрелить одну лошадь, за гривой которой очень ловко прячется умелый степняк.

Думал показать свой меткий глаз, оставив валяться всех степняков рядом со своими живыми лошадьми, но так не получилось и теперь одна лошадка бьет копытами, валяясь на боку и понемногу додавливая дико орущего всадника.

Стрелять всадники не успели начать, даже на расстояние броска аркана не приблизились и теперь лежат, не понимая, что их выбило из седел и с размаху грянуло о землю. Двое пытаются ползти в мою сторону, вытащив свои кривые сабли, трое пока не шевелятся.

Вскоре появятся остальные зрители, привлеченные боевыми воплями и звуками выстрелов, поэтому я просто объезжаю врагов и скачу к нужной мне возвышенности.

Заехав на нее, прикидываю, где оставить лошадь, где встать самому и немного жалею, что раньше этот холм казался мне таким высоким. На самом деле он возвышается от уровня леса не больше двадцати метров и это мне не очень нравится.

Но ехать искать что-то повыше дальше уже нет смысла, я чувствую приближение отряда степняков с той же стороны, откуда выскочил их дозор. Поехали проверить, кто тут так нашумел и почему нет доклада или пленников.

Думаю, что после освобождения этого берега крестьяне попробовали добраться на тот берег, но подошедшая орда многих застала еще здесь и теперь они разбежались с семьями по лесам, пытаясь избежать встречи со степняками.

Только деваться им все равно некуда, они не Охотники, ходить по лесу не умеют и всех их вскоре переловят для формирующегося уже сейчас наверняка полона.

Холм половиной стоит в лесу, перед ним есть поляна, заросшая кустарником, а через нее проходит дорога к Помру.

Другого, более подходящего места здесь больше нет, на его откосах внизу мне видны пара солидных камней.

Поэтому я ставлю к дереву винтовку, передвигаю мешок на грудь и готовлю фузею.

Ничего, что тут все давно заросло, скоро кусты и молодые деревья просто исчезнут, а листва на солидных стволах пропадет на раз-два. Скоро здесь появится огромная пустая поляна, обильно политая кровью необходимых для вразумления жертв.

Пара десятков всадников вылетает из-за деревьев, они видят перебитый дозор и возмущенно воют в небо, начиная размахивать саблями и натягивая луки.

Я делаю выстрел из подхваченной винтовки, сбиваю с коня самого горластого степняка и вот уже весь отряд летит в мою сторону, так же продолжая дико завывать.

Глава 9

Первый десяток весело подвывающих степняков уже почти доскакал до края холма или просто какой-то заметной возвышенности, ибо на настоящий холм это земляное образование все же никак не тянет.

Когда я выпустил сгусток на минималках, целясь в небольшой камень перед мордами лошадей.

Сам я стою среди деревьев, аркан на меня не накинешь, но и стрелять по мне пока не стреляют, хотят в плен взять для начала веселья. Возвышенность довольно пологая, на нее можно заехать на лошади с небольшим риском попасть копытом в какую-то нору или между корней, но горячая кровь гонит каждого воина степи первым добраться до наглого человечишки.

Добраться и треснуть его по башке саблей плашмя, потом спрыгнуть и начать вязать руки, чувствуя себя крутым героем. Да, все так, но не в этом бою точно.

Секунда полета, сгусток пропадает в камне и снова негромкий разлет осколков пока на минимальное расстояние.

Так, все лошади побиты и валятся ничком, показывая свои животы, располосованные пролетевшими каменными осколками. Степняки тоже уже не бойцы, но четверо еще дергаются по инерции в направлении меня, теряя последнюю кровь на зеленой траве.

Да, в Черноземье и зимой растет трава, очень медленно, но все же растет. Только дальше, уже перед самыми предгорьями она пропадает, не перенеся морозные ночи.

На стоянке и мы спали около поддерживаемого Охотниками грамотно устроенного костра, да еще хорошо закутавшись в теплые плащи. Хорошо спали — это мы с охранниками, которым я сказал про грядущую возможность переночевать в холоде, а Охотники просто привыкли к такой жизни и легко укрываются простым плащом в любую погоду, положив полено или кусок мха под голову.

Чего-то я отвлекся на лишние сейчас воспоминания о проведенной ночи, с первым десятком степняков уже в общем покончено, ковыляющие в мою сторону раненые воины понемногу теряют боевой задор и перестают лезть наверх. Им до меня еще метров сорок карабкаться, а сил на такой подвиг явно нет в наличии, они неотвратимо уходят вместе с кровью из пробитых тел.