корабль, весьма схожий с длинными судами гутов и свеев. За первым кораблем появился иной, потом еще и еще — множество судов, ведомых гребцами-финнами. На носу переднего судна стоял высокий светловолосый мужчина в богатом наряде, отороченном мехом горностая и скрепленным серебряной фибулой. На поясе его висел длинный меч гутской работы и небольшой боевой топорик. Холодные серые глаза — столь светлые, что они казались почти белыми, — бесстрастно созерцали чужие корабли.

— Я Кайро, старейшина Сааремаа, — крикнул он на гутском, немилосердно растягивая слова, когда корабли сошлись достаточно близко, — зачем вы явились к нашим берегам?

— Я Херульв, сын…

— Я знаю кто ты, — перебил его Кайро, — и слышал, что случилось в землях куршей. Что тебе нужно здесь, фриз — новой войны?

— Если ты о том, что случилось в Сиборге, то, может, знаешь и то, что не я начал свару, — ответил Херульв, — я лишь пришел на помощь тем, кто дал мне приют.

-И воевал с теми, кто хотел вернуть свое, — криво усмехнулся финн, — я слышал достаточно. Испокон веков люди твоего рода приходят морем к нашим берегам, чтобы грабить и убивать наших людей. Но мы всегда умели давать им отпор, фриз. Слышал ли ты об Ингваре? Ингваре, сыне Хейстейна, владыке свеев? Он явился к Сааремаа с огромным флотом, но был разбит и пал в битве, а его войско бежало обратно. Тебя ждет та же участь, если ты явился сюда с недобрыми намерениями.

— Твои сородичи уже знают, зачем я явился, — сказал Херульв, — и я готов сказать тебе то же — мы торопимся во владения Волха, конунга Алдегьи и не ищем здесь ссор.

— И все же ты везешь с собой украденную святыню из Ромове, — протянул Кайро, — мне нет дела до их жрецов и богов, но я и не искал с ними ссоры. Здесь на Сааремаа, чтут Таару, бога богов, которого твои сородичи именуют Тором — и он же не позволит случиться злу в своих владениях. Если ты и впрямь пришел сюда с добрыми намерениями — уважь здешних богов у Глаза Таары. Пусть он и решает есть ли зло в тебе и той вещи, что ты взял из священных рощ Ромове.

— А если я не соглашусь? — спросил Херульв. Кайро пожал плечами.

— Тогда будем биться. И даже если ты победишь — то потеряешь много людей и кораблей, а по всем берегам Залива будет известно, что ты несешь с собой беду. С чем ты тогда явишься к Волху?

Херульв переглянулся со Стюрмиром, потом перевел взгляд на Кайро.

— Если того требуют ваши обычаи, — сказал он, — будь по тому. Но мои люди пойдут со мной, чтобы отдать почести Тору вместе со своим хевдингом.

Кайро поморщился, но кивнул, соглашаясь.

Оставив половину людей возле драккаров, Херульв и его люди, вслед за финнами углубились в густой лес. Осенняя листва здесь все еще держалась на ветвях деревьев, хотя уже и приобрела нежно-желтый оттенок. Там же где березы и рябины сменялись тисом, царил темно-зеленый полумрак, который с трудом рассеивали лучи чахлого осеннего солнца. Промозглый моросящий дождь иногда пробивался сквозь кроны деревьев, но потом затихал, поглощенный тисовой хвоей и лишь приглушенный шелест где-то наверху напоминал, что дождь все еще идет.

Высокие тисы окружали и обширную поляну, окруженную серыми скалами из незнакомого камня. Они же обрамляли и глубокую впадину, наполненную водой, образуя небольшое озеро. Неподалеку находилось еще несколько подобных ям, но поменьше. Рядом с озером, под небольшой аркой, стояло несколько каменных идолов с грубо вырубленными лицами. Чуть поодаль, на невысоком холме, стояла крепость, грубо сложенная из тех самых каменных глыб, что вздымались и вокруг впадины, словно возведенный неведомым великаном вал.

Под каменной аркой, перед идолами, полыхал костер, в которой подкидывали ветви несколько скуластых светловолосых женщин в длинных