Читать онлайн Архонт Варанги - Андрей Каминский

Архонт Варанги

Пролог

Ночь распахнула свои черные крылья над Доростолом и полная Луна, взойдя на усыпанный звездами небосклон, отразилась на глади Дуная. Сразу в двух своих обличьях, — Ночи и Смерти, — собирала кровавую жатву Морана-Смерть, чей бледный лик навис над превратившимся в поле брани речным берегом: залитым кровью, заваленным мертвыми телами. Мертвецы, — и голубоглазые гиганты-русы и чернявые худощавые ромеи, — жестокие враги при жизни, сейчас лежали, объединенные смертью, с оружием в окоченевших руках, в доспехах, пробитых мечами и копьями, уставившись в звездное небо остекленевшими глазами. Вдали разносился вой волков и крики ночных птиц, слетавшихся на обильную поживу.

Но вот скрипнули ворота и ночные твари порскнули в стороны, прячась по темным углам и уступая дорогу вышедшему из крепости отряду. Рослые воины в белых рубахах и длинных шароварах, с длинными чубами на бритых головах, с мечами и чеканами на поясе, бродили меж трупов, выбирая своих и стаскивая их в большие груды возле реки. Другие воины меж тем сносили на берег разное сухое дерево и вообще все, что могло гореть, тщательно обкладывая им тела павших товарищей.

Вот раздался мерный цокот копыт — и воины расступились, уступая дорогу белому жеребцу, с крашенной в черное роскошной гривой. На коне восседала красивая женщина, с бледным лицом и темно-русыми волосами, украшенными красной кикой с длинными бусами из черного янтаря и красного жемчуга. На женской шее чуть слышно позвякивали серебряные подвески-лунницы, стройное ладное тело облегало длинное белое платье с причудливой черной вышивкой. Самого коня вел в подводу невысокий крепко сложенный мужчина, чуть старше тридцати на вид: курносый, с длинными светлыми усами и таким же светлым чубом на бритой голове. Он носил черную рубаху, покрытую красной вышивкой, такого же цвета штаны и высокие сапоги. С пояса воина свисал длинный меч в ножнах, покрытых замысловатым рисунком; в ухе его болталась золотая серьга с алым рубином и двумя жемчужинами. Синие глаза сверкали дико и мрачно, как у попавшего в капкан зверя, переводившего угрюмый взгляд с залитого кровью поля, на недалекую возвышенность, где стоял вражеский лагерь. Там горели костры, мелькали черные силуэты, ветер доносил негромкое ржание лошадей и приглушенные разговоры: в ромейском стане этой ночью тоже никто не мог сомкнуть глаз.

Святослав, Великий Князь Киевский, подвел коня к огромному костру и помог спешиться женщине в кике. Один из стоявших рядом волхвов протянул ему горящий факел и князь, взяв его, шагнул к костру.

-И да пусть видят враги наши, — звучный голос раскатился над рекой, подобно приглушенному раскату грома, — что русы не ремесленники, что в поте лица добывают хлеб свой, но мужи крови и стали, что живут мечом, с меча кормятся и от меча же погибают. Таким был и Икмор, лучший из воев моих, мой побратим и верный товарищ. Десять по десять греков пало от его руки, прежде чем настиг его последний удар. Да примет его Мара-Смерть в свои объятья и да препроводит его в дружину Перуна, первого из Богов, что дарует нам волю к сражениям, а мы взамен даруем ему кровь врагов наших, проливая ее на поле брани.

Святослав поднес факел к погребальному костру и дерево, вместе со всякой рухлядью, обложившей тела мертвых русов, заполыхало ярким пламенем. Один за другим подходили к мертвым волхвы-факелоносцы, швыряя все новые факелы, и все новые костры вспыхивали над берегом, освещая дорогу умершим в чертоги богов.

Во вражеском лагере у входа в роскошный шатер, украшенный кесарским штандартом, стоял невысокий, ладно сложенный человек со светлыми волосами. Он носил золотой шлем и пурпурный плащ, накинутый поверх золоченного клибаниона. Холодные, будто два кусочка синего льда, глаза неотрывно следили за языческим действом.

— Может лучше бы тебе поспать, басилевс, — послышался рядом негромкий голос, по которому император ромеев, узнал Анемаса, командира императорской гвардии «Бессмертных» — завтра будет славный день, который негоже встречать спросонья.

— Славный день или славная гибель, — мрачно отозвался Иоанн Цимисхий, — на все воля божья. Главное одно — завтрашняя битва должна, наконец, покончить с этой осадой.

— Так и будет, о божественный, — Анемас склонил голову, — языческие боги не помогут катархонту русов против тех, кто верен Богу Истинному.

Император молча кивнул, не отрывая взгляда от костров, возле которых по-прежнему творился непонятный обряд, становившийся все более жутким. Жрецы, запалив все костры, принялись резать глотки сведенным на берег реки пленным, чтобы удовлетворить жажду крови духов смерти и тьмы, что слетались этой ночью на свой жуткий пир. Не остались