— «Хватит»?

— Етар.

— Етар, Ворон.

— Етар, Кузгун, — поправил он, и его губы замерли в крупицах от моих.

Черные глаза в такой близости расплывались, превращаясь в одно пульсирующее вопросами око, полностью притянувшее к себе все внимание. Я чувствовала чужое дыхание кожей, которая словно шипела и плавилась, как если бы я сунула голову в костер.

— Если хочешь, чтобы я не приближался, можешь сказать мне это на любом языке, я пойму. И не травись стыдом, мы всего лишь согрели тебя этой ночью. Не думай, что это была близость.

— Что?

— Ты пахнешь стыдом, — прошипел он и шумно втянул воздух, будто правда чуял аромат, запутавшийся у меня в волосах с самого пробуждения. — Мы грели тебя, кадын. Близость с нами иная.

Я стояла на месте, примерзнув пятками к прогнившему полу. Вновь сделалось холодно, и дрогнувшие пальцы, укушенные этим морозцем, не остались незамеченными.

— Ты бы не жалела, — словно клеймя обещанием, произнес он. — А пока… — его взгляд неожиданно отпустил из своего плена, — не придавай тому, что случилось, такого большого значения. Мы всего лишь не позволили нашей госпоже замерзнуть.

— Почему же ты тогда меня поцеловал?

Вырвавшийся вопрос стал неожиданностью даже для меня, заставив все внутри свернуться тугим клубком.

Вытянувшийся зрачок стал слишком заметным, дрогнув от резкого движения глаз, и вновь зацепился за движение губ, ввергнув меня в первобытный ужас.

— Потому, что захотел. Думай так, кадын. Так тебе будет проще.

— Что это значит?..

— Вы готовы ехать, или еще не закончили выяснять отношения? — не дал мне закончить ввалившийся Тайпан, который оперся боком на проем и обиженно сложил тяжелые руки на широкой груди.

«Сегодня у всех перемены в настроении?..» — запоздалым озарением вспыхнуло в моем мозгу.

Спасибо всем, кто остался со мной) История будет очень горячей!

Мем в благодарность от автора

Глава 30

Ахон-дей встретил нас обычной деревенской неспешностью.

Люди ходили по протоптанным улочкам, занимаясь своими вечерними делами и не обращая на нас внимания. Кто-то брел, навьюченный мешками с зерном, кто-то вел скотину на поводе, а кто-то просто радовался недавно прошедшему дождю, как босоногие мальчишки, радостно прыгающие по лужам под грозные окрики матери.

Вновь промокнув с головы до ног, мы заехали в деревню, когда солнце уже садилось за горизонт, и я мечтательно застонала, учуяв у постоялого двора аромат горячей похлебки.

Мне не терпелось съесть самую большую порцию и упасть в мягкую постель, позволяя телу наконец-то вытянуться после долгой дороги в седле.

Долгой, сложной и крайне тихой, так как пустынники слишком заметно хранили молчание в течение всего дня, позволяя тем самым окончательно утонуть в своих мыслях, не отличавшихся особым оптимизмом.

— Пойду, закажу еду и займу комнату, — буркнул Тайпан.

Спешился и быстрым шагом удалился, пропав в проеме тяжелой деревянной двери.

Ворон за моей спиной так же ловко спрыгнул с седла и неторопливо поправил висящие на конских боках сумки, словно даже не собирался мне помогать.

А мне страшно требовалась помощь. Именно сейчас. Ведь затекшие ноги дрожали от любого движения, так что слезть самостоятельно даже в фантазиях угрожало мне падением.

— Просто скажи, — так же недобро фыркнул пустынник, даже не подняв на меня глаза. — Вдруг я все еще отлучен от твоего тела.

— Ворон, пожалуйста, помоги мне, — не собираясь противиться, я смело упала в вытянутые руки, стекая по конскому крупу, и бессильно уткнулась носом в плотную ткань туники. — Я не говорила тебе, что ты не можешь ко мне прикасаться.

— Но и не говорила, что могу, — не сдавался он, ставя меня на дрожащие ноги и крепко держа, уберегая от падения. — Твоя реакция ясно дала понять, что тебе неприятно.

— Неправда. Я просто… просто смущена. Доволен? Я очень давно не была близка с мужчиной, и не могу выкинуть из головы тот факт, что ночь я провела в ваших объятиях. Голой.

— Только и всего?

Подбородка коснулись пальцы, заставив меня поднять голову.

— Я же уже сказал: это не близость. Мы грели тебя, потому что ты мерзла. И голой тебя отогреть легче, чем в промокшей одежде. Это ничего не значит.

— Ничего?

— Ничего, — согласился он легким кивком. — Повторю, чтобы ты точно запомнила: близость с нами другая, и ее не будет, пока ты сама не захочешь.

— Пока? — усмехнулась я.

— Если, — поправил он, но слишком поздно, чтобы я не заметила оговорки. — Если захочешь. Так что выбрось из головы свои сомнения, ты должна доверять нам безоговорочно, Лирель. Только так мы сможем тебя защитить.

— У меня такое чувство, словно мне ничего не угрожает, — призналась я.

Это тревожило меня, ведь даже после покушения в доме кузины я крайне редко о нем вспомнила, хотя должна была бы изъесть себя паранойей и страхом, забиваясь в самый темный угол. Но я словно забывала об этом, непозволительно быстро расслабившись и думая обо всем, кроме целостности собственной шкуры.

— Значит, мы все делаем правильно, — на губах Ворона появилась короткая улыбка, разрушающая тонкую стену моих переживаний. — Пойдем, я голоден и хочу скорее поесть.

— Да, я тоже.

Расположенная на первом этаже харчевня разила пряными ароматами сытной пищи, и у меня засосало в животе от голода. За стойкой стоял приятный на вид мужичок, усердно натирающий чистыми полотенцами плошки, а нам навстречу спешила невысокая женщина с теплой материнской улыбкой на лице.

— Доброго вечера, путники! Проходите, проходите! — торопила она, взмахивая в воздухе пухлой ладошкой. — Комната наверху, а ужин я сейчас вам накрою. Парная затоплена, можете смело мыться, а потом окунуться в запруду на заднем дворе. Бодрит!

Она звонко рассмеялась, располагая к себе, и я, не выдержав, улыбнулась, заметив, как женское лицо с небольшими морщинками потеплело.

— Давайте, идите. Я приготовлю вам полотенца и мыльные принадлежности. Со второго этажа есть лестница в конце коридора, она и отведет вас в купальни.

— Спасибо вам…

— Рунья, — подсказала она. — Тетушка Рунья.

— Спасибо вам, тетушка Рунья.

Женщина кивнула и вновь поторопила нас, а мы послушно поплелись наверх, чувствуя невыносимую усталость.

По крайней мере, я. Потому что Ворон выглядел