физическому прикосновению.

Капюшон сдвинулся в сторону Джека.

– Что ты можешь мне дать?

Торн этого ждала.

– О чем ты? – проговорила она, заикаясь и сделав вид, что не поняла.

– В этой жизни ничего не дается бесплатно, – ответил похититель, – и ты уже воспользовалась моим домом, моим очагом и моими дровами без моего разрешения. Что ты можешь дать мне взамен за спасение твоего любовника?

Он выплюнул последнее слово так, словно оно было неприятным на вкус.

– Он мне не любовник. Он мой друг. – Она сжала руку Джека. – Он мой брат.

Даже не видя его лица, Торн могла сказать, что ее слова его не убедили. Стоя за решеткой, он снова посмотрел на нее, возвышаясь над ними в темноте, как вселяющая ужас статуя.

– Кем бы он ни был, ты не желаешь ему смерти, так?

– Да!

Он склонил голову набок и потер подбородок пальцами, затянутыми в черные кожаные перчатки.

– Задача не из простых. Он умрет без должной помощи.

– Мимикия, – выдохнула она. – У тебя она есть?

– Я могу исцелить его, – прогрохотал незнакомец. – Если ты можешь себе это позволить.

– Я уверена, ты уже просмотрел все наши вещи. У меня нет денег.

У нее не осталось ничего, кроме самой себя. Она взглянула на лучшего друга и продалась.

– Я дам тебе себя.

Мужчина замер.

– Ты дашь мне себя?

– Свою работу, – пояснила она. – Я останусь с тобой и отработаю долг, если ты вылечишь его и отправишь домой в целости и сохранности.

– Жизнь за жизнь?

В его тоне послышалось удивление.

– Жизнь за жизнь, – повторила Торн, не обдумывая свое решение. – Пока долг не будет выплачен, я буду работать на тебя.

Между ними повисло напряженное молчание. Затем, с поразительной скоростью, мужчина отпер дверь в камеру Джека, подхватил его на руки и скрылся из подземелья. Черный плащ слетел с тела незнакомца, и она мельком разглядела подтянутую фигуру, одетую в кожу и черную ткань.

– Куда ты его несешь? – закричала она. Ответом ей был лишь звук удаляющихся по лестнице шагов незнакомца.

Дрожа на полу, она прижала к себе брошенный плащ Джека. Ей даже не дали с ним попрощаться. Что, если похититель не сдержит своего слова? Что, если он только навредит Джеку?

– Не игнорируй меня! – закричала она, снова ударив камнем по решетке. Слова эхом разнеслись по комнате, словно насмешка над ее страхом и болью.

Что она натворила?

Глава девятнадцатая

Торн

Негодяю нельзя доверять, даже если учесть то, что он принес Торн еду, воду и одеяло. Благословенные дары после нескольких дней в холоде, с вгрызающимся голодом, мучительной жаждой и, помимо прочего, болью.

– Что ты сделал с Джеком? – спросила Торн после того, как он бесцеремонно поставил перед ней поднос с едой и кувшин с водой. – Как он?

Находясь в столько ужасном положении, она растеряла остатки своей гордости, поэтому под пристальным взглядом мужчины девушка взяла кувшин с водой и отпила прямо из него, чуть не расплакавшись, когда горла коснулась желанная влага.

Взглянув на него, она заметила, как его губы скривились в отвращении.

Хорошо.

Он не будет прикасаться к ней.

Он бросил в нее одеяло, и Торн, не теряя времени, накинула его на дрожащие плечи. Мужчина развернулся и в очередной раз оставил ее одну.

Торн подумала, что она ненавидит свое одиночество в подземелье больше, чем само подземелье. Особенно потому, что она понятия не имела, что с Джеком.

Или что с ней будет дальше.

Торн откинулась назад и соскользнула вниз по стене. Поморщившись, она сильнее закуталась в одеяло. От него пахло плесенью и старьем, по краям виднелись потертости, но в целом оно было чистым, плотным и теплым. Оно напомнило Торн о старой мебели в доме отца. Ее в какой-то степени оскорбляло, что одеяло пахло домом, хотя принадлежало животному.

Однако она все равно сделала глубокий вдох и с радостью открылась воспоминаниям, нахлынувшим из-за запаха одеяла.

Несмотря на то что ее заперли в темнице у опасного незнакомца, веки девушки опустились, и она уснула. Той ночью Торн спала крепко, завернувшись в одеяло и погрузившись в воспоминания о родителях. О прежней жизни.

О доме.

Вскрик пробудил ее ото сна.

С затуманенным взглядом она выглянула из-под одеяла и потерла глаза.

– Торн, – проскрежетал знакомый голос.

Она резко села, широко раскрыв глаза, когда увидела, как незнакомец в капюшоне втащил Джека в тюрьму и усадил его перед камерой Торн. Она поползла по полу, вцепилась в его плащ и протянула руки между прутьями решетки, чтобы дотронуться до него.

– Джек, ты до сих пор жив! – выдохнула она. Ее захлестнула волна облегчения от одного только вида здорового румянца на щеках друга.

Джек мрачно улыбнулся.

– Едва ли. Но едва живой – уже не мертвый.

Глаза горели, и она поняла, что плачет. Вытерев грязные щеки, она еще раз оглядела Джека. Его рану на ноге промыли и перевязали. Однако плоть вокруг перевязки все еще казалась нездорово бледной. Ему нужен врач. Того, что сделал здоровяк, недостаточно.

Наконец она взглянула на крупного незнакомца, молча стоявшего позади Джека. Вскинув голову, девушка встретилась с ним взглядом и почему-то не удивилась, обнаружив, что он уже смотрит на нее. Он едва заметно кивнул и вышел из темницы.

Торн проводила его взглядом и снова повернулась к теперь уже приблизившемуся Джеку.

– Он с тобой что-нибудь сделал, Торн? – спросил Джек, как только мужчина оказался достаточно далеко.

Он с трудом поднялся на колени, чтобы взять ее руки в свои.

– Я не знаю, на что ты пошла ради того, чтобы он позаботился обо мне, но наверняка это что-то плохое.

Пустой смешок слетел с ее губ. Он разнесся эхом, превращаясь в нечто, отдающее паникой, а не весельем.

– Даже не думай об этом, – ответила Торн, безуспешно пытаясь звучать ободряюще. – Он ничего не сделал. Я просто-напросто пообещала отработать долг, если он сможет тебя исцелить.

– Торн!

– А что еще мне оставалось делать? – прохрипела она срывающимся голосом. – Ты умирал, Джек.

– Тогда тебе следовало позволить мне умереть. Я знал, чем рискую, когда отправлялся на задание.

Но Торн и слушать не хотела. Она сжала руки Джека.

– Возможно, ты и знал о риске, но это я взяла на себя ответственность за твою жизнь. Если бы не я, тебя бы здесь не было. И клянусь, все будет хорошо. Да и сколько времени может уйти на отработку долга? Если он