Но умерла я в тот самый момент, когда запел мужчина. Идеальный красавец изображал капитана корабля на восточных берегах, а внизу танцевали обнаженные девушки-наложницы, одетые в разноцветные драгоценные камни. Даже с моим корявым французским было понятно, что все песни, прозвучавшие в шоу, о любви.

В ответ ему запела девушка – на мой взгляд, арабская принцесса, которая, кстати, была одета – именно одета! – в восточный наряд. И это несказанно удивило на фоне общей обнаженки. Со своим кавалером она танцевала подобие вальса, что вызвало диссонанс лично у меня. К ней на сцену вышли нагие египтянки, а за ними женщины-леопарды, которые отлично сражались со стражниками.

Медуза Горгона и ее оперное пение пробрало до дрожи. Я даже о шампанском забыла, настолько меня захватило. Мужчины вынесли жертву, которая отправилась прямиком в стеклянный куб к самым настоящим огромным змеям. Я была под впечатлением от аквариума, в котором танцевала обнаженная девушка. Она нисколько не уступала змеям в пластике, извиваясь, словно в ее теле совсем не было костей. Музыка вибрацией отдавалась в сердце, а сам куб был подсвечен неоновыми огоньками. Невероятное зрелище, которое действительно захватывало дух. Я не смогла представить себя на ее месте. Холодные рептилии, отсутствие одежды и сотни взглядов. В какой-то момент я поймала себя на том, что сижу с открытым ртом. Как ей не страшно?

Разноцветный танец в воздухе мне не понравился, хотя пели хорошо. Танец каша-мала с пиратами, туземцами, султанами и египтянками тоже был не очень – они больше ходили по сцене туда сюда и трясли тем, что даровала природа. А потом были клоуны, карликовые пони – совсем махонькие лошадки, на которых даже дышать страшно.

Никак не ожидала увидеть русские народные танцы с таким привычным для ушей «Эх!». Пьяная мадам и танец кукол – это было сюрреалистично, но канкан затмил, наверное, все. Так и хотелось податься в пляс под веселый смех и визг девушек. Даже буги-вуги и диско не были настолько зажигательными. Покорили меня и розовые костюмы птиц со светящимися крыльями – настоящее инопланетное сумасшествие, которым все и закончилось, а мне…

Мне совсем не хотелось уходить. Почти два часа, пока длилось шоу, пролетели в единый миг, оставив после себя фейерверк эмоций, что никак не желали стихать. Да я даже дышать забывала временами, а уж о Владимире и подавно забыла. Его просто здесь не существовало, пока он не окликнул меня, предлагая пройти в ночной бар-ресторан с танцевальным залом.

Мужчина подарил мне упоительную сказку. Здесь жизнь была наполнена страстью, неподдельным счастьем и оптимизмом. Парижский праздник стремительно и своевольно проник в мою кровь вместе с пузырьками шампанского и плотно обосновался в сердце. Хотелось дышать свободой, петь во весь голос и танцевать так, чтобы искры летели из-под каблуков. Хотелось…

Но Владимир не разделял моего азарта. Он держался отстраненно, как будто два часа мы просидели на каком-нибудь скучном совещании. Меня хватило только на коктейль в его компании. Я с завистью поглядывала на веселящихся гостей и понимала, что мне продолжение банкета совершенно точно не светит.

– Это бесстыдно! Показывать свое тело на всеобщее обозрение! – возмущался мужчина, усаживаясь в лимузин вслед за мной.

– Это свобода от предрассудков. Уверена, эти люди счастливы настолько, насколько никогда не будет счастлив никто из нас, – грустно заметила я в пустоту, потому что слушать меня никто и не думал.

Я смотрела на яркие вывески, слышала смех и веселье и испытывала что-то сродни тоске. Лимузин уносил нас в ночь – обратно в особняк, но я не хотела возвращаться. Несуразная попытка поцелуя вызвала у меня лишь отторжение. Да, я сбежала от него тут же, но не испытывала при этом мук совести. Владимир подарил мне сказку, которая для него оказалась мучением.

– Ты чего не спишь? – появился Миша у качелей, пока я сидела и думала над тем, чтобы сбежать.

Все-таки Антон породил во мне что-то ненормальное, неестественное, чужое, что клокотало в груди, призывая к безумию. Я даже не переоделась. Так и сидела на качелях в вечернем платье.

– Перевариваю полученные эмоции, – сказала я почти правду. – А ты?

– А я так и знал, что найду тебя здесь. Заметил твой интерес еще в первый день. Как съездила?

– Если в целом, то хорошо. Если с подробностями, то первая половина дня прошла под девизом: «Взбесите меня посильнее!» А вторая: «Я останусь жить в Париже!»

– Я рад, что ты получила удовольствие хотя бы от вечера. Я приготовил тебе подарки. Надеюсь, что ты продолжишь собирать эту маленькую коллекцию, – открыл он передо мной небольшую бархатную коробочку.

Внутри лежали сразу две подвески. Одна в форме скелета, а вторая – миниатюрная девушка, танцующая канкан. Я ощущала каждый изгиб под подушечками пальцев, но тем не менее прекрасно расслышала его слова.

– Ты собираешься уйти? – спросила я напрямик, не желая ходить вокруг да около.

– Саша, ты ведь прекрасно знаешь, что я люблю твою сестру. Я пришел сюда за ней, а она не захотела дать второй шанс своим бывшим, – проговорил он с грустной улыбкой. – Ты мне глубоко симпатична, но ты – не она. Я это знаю и не хочу обманываться.

– Мишка, кто бы что ни говорил, ты самый прекрасный и самый достойный мужчина из всех, с кем я знакома. Я очень надеюсь, что ты найдешь свое счастье. Вика… Она просто не понимает, кого потеряла. Не смотри назад, ладно? Постарайся жить будущим, – произнесла я от чистого сердца, нисколько не удивившись тому, что мужчина меня раскусил.

Он знал Вику лучше, чем кто-либо. Он любил ее такой, какая она есть.

Мы помолчали. Потом помолчали еще немного, каждый думая о своем. А потом я не выдержала:

– А когда ты меня раскусил? – шкодливо улыбнулась я, по-детски болтая ногами.

– В первый же день, – усмехнувшись, ответил он. – Ты совсем по-другому улыбаешься. Знаешь, от души, а Вика более сдержанна, потому что в ее руках улыбка – это маска. Вы абсолютно разные, как огонь и вода. Я удивлен, что кроме меня этого больше никто не заметил.

– Спасибо, что не выдаешь.

– Да не за что. Это не моя игра и не моя тайна.

Миша ушел, оставив меня в раздумьях. Действительно, мы с Викой очень разные, но все-таки полюбили одного и того же мужчину, хотя наши вкусы всегда отличались. Артем – ее прошлое, а для меня… Мое ли он будущее? После сегодняшнего мое представление о нем резко пошатнулось и образ, что прочно обосновался в голове, разлетелся как дымка. Не хотела думать о том, что Антон оказался прав.

– У меня появился конкурент? – вопросили за моей спиной, вызывая широкую улыбку.

Чужие губы коснулись моей шеи – легко и открыто, будто это действие было привычным и самым правильным для нас обоих.

– У тебя целых восемь конкурентов, – откликнулась я, желая подразнить Антона.

Его рука оказалась на моей шее в тот же миг. Чуть сжимал, но это не вызывало дискомфорта. Пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть в его глаза. Не боялась ни капельки. Только вызывающе улыбалась, купаясь в его ярости.