Игра контрастов

Я не стала дожидаться Артема и Сергея. Пусть сами с собой проводят свидания. Обида клокотала в груди, слезы застилали глаза. Я даже ничего не сказала Екатерине, которая выскочила мне навстречу совсем с другой стороны. Здесь стояли и машины нашей съемочной группы. В одной из них сидел режиссер, но я не имела сил даже осмотреться, взглянуть по сторонам. Прямиком отправилась к машине, чтобы спрятаться в ней и от камеры, и от разговоров. Расспросов сейчас хотелось меньше всего.

Катя, видя мое состояние, предпочитала молчать. Она перебрасывалась короткими фразами с водителем, и именно из их беседы я узнала, что мы направляемся в ближайший отель, где нас ждут девочки гримеры и костюмеры. Следующее свидание было назначено на семь вечера, и оставалось не так много времени, чтобы подготовиться к нему. Да и возможно ли подготовиться?

Катакомбы вытянули из меня абсолютно все силы. Единственное, чего мне хотелось, так это побыть одной. Просто лечь спать и проспать до завтрашнего утра, чтобы забыть весь этот кошмар, как если бы он мне просто приснился. Но, увы, пришлось готовиться к следующей встрече.

Увидев элегантное вечернее платье насыщенного цвета морской волны, я почему-то подумала о картинной галерее. В Париже было на что посмотреть. Франция вырастила немало художников. Взять тот же округ Монмартр – до сих пор там собираются начинающие художники и зарабатывают себе на жизнь, рисуя портреты прямо на улице. Искусство и Париж неразделимы.

К вечернему платью добавился роскошный макияж. Глаза мои стали ярче, выразительнее. Обуться пришлось в серебристые туфли, покрытые блестками. Их ремешки обнимали ноги до самых колен. Очень красиво, но я к таким ярким вещам не привыкла. Думала, что на этом все, но девочки достали украшения. Они перекликались с туфлями – сотни мелких камушков в тяжелом колье и серьгах блестели под светом ламп. Выглядело изумительно. Я нравилась себе, и это хоть немного, но подняло настроение, которое пряталось где-то под плинтусом.

– Нам разрешили только одного оператора. Даже осветители не поедут, – рассказала Катя, когда я уже накидывала на плечи короткую меховую жилетку.

– То есть у меня будет более-менее спокойное свидание? – обрадовалась я. – А где?

– А вот это уже сюрприз, – загадочно улыбнулась ассистентка, довольная тем, что я повеселела. – Желаю приятно провести вечер.

Я наслаждалась. Нет ничего красивее, чем вечерний Париж. Тысячи разноцветных огней, яркие вывески. В душе рождалось предвкушение, ожидание, которое я могла сравнить с предновогодним настроением. Да только в столице моды такое каждый вечер.

Наверное, я ощущала себя принцессой, которая едет на бал. Черный лимузин, легкая музыка – какая-то симфония – и нарядный город, в котором буквально пахло любовью. Что может быть романтичнее Франции? Что может быть правильнее французского поцелуя? Что может быть желаннее мягких круассанов со сладким сыром и горького кофе на самой высокой точке Эйфелевой башни? Только пьяная ночь, проведенная на самой известной улице Парижа.

Мы оказались в районе Монмартра, а когда лимузин остановился на парковке рядом с кабаре «Мулен Руж», я и вовсе уверилась, что свидание обещает быть незабываемым. Во-первых, мы находились на улице красных фонарей. Над кабаре красными лампами подсвечивалась мельница, а народу было столько, что Владимира я нашла глазами с огромным трудом. Он ждал меня у входа, как самый галантный кавалер, удерживая в руках красные розы на длинных ножках, что не были забраны в букет или перевязаны лентой. Такая небрежность была кстати и не воспринималась как нечто неправильное.

Огромная дверная арка, яркие вывески. Казалось, что я перенеслась в двадцатые годы. Шумные вечеринки, автомобили с открытым верхом, изнурительная роскошь и несуразная помпезность. Все это завораживало и напитывало какими-то другими, нереальными эмоциями. Улыбка сама собой появилась на губах.

– Привет. Прелестно выглядишь, – бегло осмотрел меня Владимир, вручая цветы. – Готова?

– Готова, – с восторгом выдохнула я.

Нас встречал официант. Он провел нас к столику, который был зарезервирован специально для нас – у самой сцены. На самом деле здесь нельзя было забронировать конкретное место, но в связи со съемками нам пошли на уступки. Обычно официант провожал гостей к любому свободному столику. Если вам не нравилось место, вы могли попросить пересадить вас, но только в том случае, если свободные места еще имелись.

Я сгорала от нетерпения, с азартом поглядывая на сцену. Даже представить не могла, что когда-нибудь увижу знаменитое шоу «Феерия». На месте не сиделось, и я то и дело елозила на стуле, пока нам приносили блюда. Весь ужин я рассматривала обстановку, не переставая поражаться роскоши. Все было настолько уникально, настолько элегантно и пронизано атмосферой праздника, что думать о плохом просто не получалось. Да ни о чем думать не получалось, если честно.

Мы с Владимиром разговаривали на отвлеченные темы. Именно ему я высказала все, что думала о прошедшем свидании. Он был удивлен не меньше меня выбранному месту и порадовался, что мне пришлось по вкусу его решение. Он изменил его буквально в последний момент, изначально собираясь потаскать меня по музеям. И, если серьезно, я была благодарна за то, что его выбор остановился на «Мулен Руж». После катакомб это были те самые эмоции, которые мне так сильно требовались.

Само шоу началось уже после ужина, когда часы пробили девять вечера. Как только освещение поутихло, я перестала замечать своего собеседника и весь остальной зал. Все мое внимание было приковано к сцене, где действительно разворачивалась феерия.

Отборные красотки и профессионально поставленные номера, экзотические наряды и зажигательная музыка, игра освещения и дрожь, что волнами расходится по коже. Здесь красота женского тела представлялась совсем в другом свете. Девушки выступали почти обнаженными. По крайней мере, груди их были выставлены напоказ и прикрыты лишь просвечивающейся тканью или цепочками с камнями.

Купальники – всего лишь полоски ткани, как и боди. Ягодицы открыты, огромные юбки с перьями и без то и дело взлетают вверх, как и ножки актрис и актеров. Я не могла назвать их танцовщиками, потому что они не только танцевали, но и пели, и маршировали, и даже стихи рассказывали. Если честно, я все ждала стриптиза с мужской стороны, но пока парни радовали только выправкой и наличием одежды, а не ее отсутствием. Черт, а я бы никогда не смогла раздеться напоказ вот так перед публикой, а ведь они выступают дважды в день.

Мне понравился балет в исполнении мужчин, но он был необычным – только движения, использованные в постановке. Сильная половина кабаре – статные красавцы, все как на подбор. Спустя некоторое время мне стало их жаль. Груди девушек только так мелькали перед их глазами, и была уверена, уже не представляли для них эротического интереса. Они на них даже не смотрели, когда девушки вышли на сцену, облаченные в кожаные ремни. Да так и до импотенции недалеко.