созерцание его непостоянства и неприятных аспектов. Когда мы молоды и сильны, пока не страдаем серьёзными заболеваниями, естественным является ошибочно думать и неумело поступать. Смерть кажется далёкой, и мы не боимся никого и ничего. Если не медитировать, то болезненные ощущения и осознание старения могут быть необходимы для того, чтобы изменить наши взгляды. Зачем ждать этого? Просто будьте как тот, кто уже умер. Ваши желания ещё не умерли, это правда, но поступайте так, как будто они уже мертвы.

Иногда просто необходимо впадать в крайности, например жить рядом с дикими зверями. Если вы будете знать, что рядом находятся тигры и дикие слоны, и бояться за свою жизнь, то у вас не будет времени думать о сексе. Или вы можете снизить количество принимаемой пищи или вообще голодать, чтобы временно снизить энергию.

Некоторые монахи живут на кладбищах и делают смерть и разложение своими постоянными объектами для медитации. Когда я был молодым монахом, то мне нравилось жить со стариками, спрашивая их, каково это – стареть, наблюдая за ними и понимая, что мы все должны идти тем же путём. Постоянное памятование о смерти и распаде вызывает бесстрастие и разочарование в мире чувств, что ведёт к восторгу и сосредоточению. Человек видит вещи такими, какие они есть, и становится свободным от них. Позже, когда медитация прочно установлена, трудностей больше нет. Мы движимы похотью лишь потому, что наша медитация ещё не является незыблемой.

Когда мы переезжаем в лес жить монашеской жизнью, мы больше не позволяем омрачениям удовлетворяться обычным образом, и мы обнаруживаем, что они бьют по нам довольно тяжело. Терпение и выдержка являются единственным средством справиться с этим. На самом деле в нашей практике временами нет ничего другого, кроме выдержки. Но, конечно, рано или поздно это изменится.

Сторонние люди могут называть нас сумасшедшими за то, что мы живём в лесу подобным образом, сидим как статуи. Но как живут они сами? Они смеются, они плачут, они настолько запутались, что иногда убивают себя или друг друга из жадности и ненависти. Ну и кто тут сумасшедший?

Не забывайте памятовать о том, зачем мы приняли посвящение. Любой, кто проходит практику, подобную нашей, и не познаёт вкус пробуждения, просто впустую тратит своё время. Даже миряне с семьями, имуществом и обязанностями добивались этого. Тот, кто посвящён в монахи, должен быть в состоянии сделать то же самое.

Декорации меняются, а ум остаётся тем же

Можно было бы подумать, что отказ от всего в мирской жизни и получение одежд и чаши лесного монаха должны положить конец проблеме обладания чем-либо раз и навсегда. Не являясь больше собственником автомобиля или стереосистемы, книг и шкафа, в котором они стоят, монах свободен. Но движение привязанного к вещам ума напоминает вращение тяжёлого маховика, который только незначительно замедлился.

Поэтому некоторые из западных монахов-новичков вскоре привязываются к своим монашеским одеждам, чаше и сумке. Крайне старательно они красят свои одеяния только в правильный цвет или придумывают способы, как стать обладателями новеньких, облегчённых чаш для подаяния, сделанных из нержавеющей стали. Забота, уход и даже привязанность к двум или трём вещам могут отнимать много времени, когда помимо медитации у тебя мало дел.

Несколько западных монахов, которые перед посвящением путешествовали по всему миру и были вольны и экстравагантны в выборе одежды и стиле своей жизни, вскоре обнаружили, что подчинение и соответствие правилам монастыря являются делом трудным и угнетающими их. Головы бреют именно так, монашеские робы носят именно так; предписывают даже то, как надо стоять и ходить. Поклоны старшим монахам должны выполняться именно таким образом, чашу для подаяний держат именно таким образом. Даже имеющий самые лучшие намерения человек с Запада может быть разочарован из-за необходимости подчинения всем этим правилам.

Один из монахов до посвящения был не просто обычным путешественником, а, как он сам себя называл, «костюмированным» хиппи, с колокольчиками и расшитыми цветами накидками, причудливыми шляпами и длинными косами. Соответствие монашеским правилам стало для него настолько трудным, что через несколько недель пребывания в монастыре он проснулся посреди ночи от кошмара, в котором он взял свои золотистые одеяния и сделал их зелёными и красными и нарисовал цветы и тибетские узоры на своей чёрной чаше для сбора подаяний.

Трудности, связанные с чувством собственности и желаниями, совершенно не зависят от внешних обстоятельств: они пустили корни глубоко в сердце и могут атаковать вас в любой ситуации.

Услышав эту историю на следующее утро, Аджан Чаа рассмеялся. Потом он спросил про свободу в Америке. Состоит ли она в том, что ты можешь делать со своей причёской, со своей одеждой? Он напомнил монаху, что если тот вернётся к своей медитации, то, вероятно, обнаружит более глубокое значение слова «свобода». Его задача состояла в том, чтобы обнаружить, что освобождение находится за пределами обстоятельств и времени.

Для каждого, кто испытывает подобную алчность в условиях отречения и простой жизни, этот опыт ярок, как никогда до этого. Трудности, связанные с чувством собственности и желаниями, совершенно не зависят от внешних обстоятельств: они пустили корни глубоко в сердце и могут атаковать вас в любой ситуации, при наличии любого имущества. Пока это не будет полностью понято и пока урок оставления не будет глубоко усвоен, каждая новая внешняя форма будет становиться лишь ещё одной ареной, на которой играет привычка к алчности.

Аджан Чаа хорошо осведомлён о том, как жизнь в лесу может выявить и порой усугубить проблемы, пустившие корни в уме или сердце. Его методика состоит в использовании аскетической дисциплины, чтобы позволить монахам бороться и работать напрямую со своими проблемами алчности или осуждения, ненависти или невежества. Его учение всегда в первую очередь возвращает монахов к их собственным умам, источнику и корню всех проблем.

Куда вы можете убежать?

Люди приходят и получают посвящение в монахи, но когда они смотрят на себя, то видят, что не находятся в состоянии покоя. Тогда они думают о том, чтобы сложить обеты, убежать отсюда. Но куда ещё они могут пойти, чтобы обрести покой?

Знайте, что хорошо, а что плохо, вне зависимости от того, путешествуете вы или живёте на одном месте. Вы не сможете найти покой на горе или в пещере; вы можете