Лан Фан показала рукой на окно.

— Посмотри.

На лужайке, куда выходило окно, Альфонс играл с маленькой Сяо Мэй. Панда бегала по спине парня, цепляясь когтями за его куртку, а Ал пытался снять её с себя. Мэй сидела на траве, где были разложены приготовления для пикника, и смеялась над неуклюжестью Элрика. Наконец уставший Ал плюхнулся на землю.

— Я устал! — констатировал он.

— Любишь кататься, люби и саночки повозить, — подметила девушка.

— Ты не забыла поговорки Бригса?

Мэй мотнула головой. Как можно забыть об этом чудном месте, где повстречала Альфонса? Мэй не прочь и сейчас была отправиться на север Аместриса, чтобы вместе с Алом слепить снежную бабу. И тут она заметила неладное в друге, при упоминаниях о родной стране Ал погрустнел. “Тоска по родине?” — спросила себя Мэй.

— Когда же я отправлюсь дальше на Восток? — не подтвердил её мысли Альфонс. Парень встал на ноги. — Я же решил, что обойду все восточные страны, но ваш Ксинг не отпускает меня! После того, как навестил брата в Ризенбурге, то думал, что в Ксинге задержусь недели на две, передохнуть. Но сначала задержался на месяц, когда тебя в тюрьму посадили, сейчас жду коронацию Линга, и после коронации неудобно сразу же уходить. Должен хотя бы неделю побыть с другом и поддержать его начинания.

— Альфонс, значит, это твоя судьба — Ксинг, — посмеялась Мэй. — Оставайся жить у нас.

— Может, и останусь, — Ал разглядывал смеющиеся глаза подруги. — Но после того, как обойду Восток.

Мэй осторожно подошла к Элрику. Их разделяло всего несколько шагов и панда, игравшая со шнурками ботинок Ала.

— Я тут решила… — девушка промолвила. — Я отправляюсь с тобой путешествие. Без возражений! Мне тоже хочется набраться знаний мира по алхимии.

Ал и Мэй стояли друг напротив друга. Их щёки горели, оба чувствовали одно и то же.

— Мэй… — произнёс Элрик. Но девушка его перебила.

— Дай скажу это я. Альфонс, ты парень скромный, но смелый, а тут я трусиха. Пока не ушли силы, мне надо сказать… — Мэй быстро вздохнула и выдохнула. — Я люблю тебя, Ал!

Она подскочила к Элрику и поцеловала его.

Лан Фан кивнула головой Синзан, что смотрела с любопытством за принцессой Чан и младшим Элриком.

— Всё начинается с силы духа. В том числе и свобода, — ответила Лан Фан.

Солнце почти село. Но во дворце жизнь не затихала — завтра состоится коронация, а сегодня решается судьба кланов империи. За круглым большим столом сидели главы всех пятидесяти кланов. По большей части это были дети умершего императора и братья, сёстры нынешнего. Но присутствовали и матери, императорские наложницы, и их родственники. Клан Туран представлял дядя Михонга и Зихао, клан Яо — Тин, ведь её сын больше не мог быть главой.

В центре стола на высоком стуле восседал Линг, по правую руку от него сидела Синзан и мама, по левую Мэй и Фансю, покрытая траурной ваулью. По углам комнаты расположились видные чиновники Ксинга, возле них были Альфонс, Джерсо и Зампано. Но они присутствовали просто как наблюдатели и как ближайшие люди императора. Позади Линга стояла Лан Фан. Как и раньше она верно несла службу. Она не была уволена после обмана о покушении, но Линг не собирался видеть телохранительницу, а Лан Фан не навязывалась к нему. После смерти отца Яо не просил девушку вернуться, всё получилось само по себе. Лан Фан сторожила Линга, Линг давал ей определённые указания. Всё официально, всё в рамках службы и статуса господина и слуги. Ничего лишнего.

— Я уже император, — начал собрание Линг. Голос его звучал несвойственно холодно. — Но церемония восшествия на престол будет только завтра. Завтра начнётся новая эпоха Ксинга. Первым законом, который я издам, будет закон о престолонаследии. По нему вся власть перейдёт в руки клана Яо, — не скрывал правды Линг. Он не любил лукавить даже в целях заботы о чувствах людей, — моим наследником, естественно, будет мой ребёнок, носящий фамилию Яо. Как вы поняли, многожёнство отменяется. Конечно же, я могу поженится на одной из ваших женщины и новый наследник будет представителем двух кланов. Но это маловероятно, — умирающая Фейин с ножом в сердце ярко предстала перед глазами монарха. — Мы ведь взрослые люди, понимаем, что истории про любовь двух людей из враждующих родов очень редки. Ладно, хватит лирики, — бахнул по столу Линг. — Я вас собрал только по одному поводу, пока на мою голову не одели корону, я хочу уладить все вопросы не как император, а как ваш брат или как брат ваших детей.

В зале воцарилось тишина. Все и так молчали, не смея говорить вместе с императором, но сейчас слышно было только жужжащую муху.

— Я не буду устраивать репрессии, гонения, — громко заявил Линг. — Лучше того, вы сохраните за собой свои провинции, — парень выждал, пока собравшиеся ахнут и охнут, и продолжил. — Однако вы не сможете передать провинции по наследству своим детям, как было раньше. Пост губернатора с завтрашнего дня будет первое время назначаться мною, пока я не смогу быть уверенным, что выборы пройдут честно и добровольно. Это во-первых, — поднял он голос, давая главам кланов пищу для размышления. — Во-вторых, вы остаётесь на своих должностях до первого грома. Будете управлять провинцией мудро и по совести, и кто знает… вдруг, и у ваших детей появится возможность занять ваш пост.

Линг кашлянул. Он провёл взглядом глав сильных кланов, которые переваривали услышанное в голове. Они ждали, что Линг заберёт у них земли, силу, власть, объявит врагами народов, но он всё сохранил! Они не знали, смотреть на это как проявление слабости или благодушия.

— А теперь поговорим про вас, — обратился Линг к слабым кланам. — Никто, повторяю для всех собравшихся, никто больше вас не тронет! Пока в империи будут действовать ещё пережитки старой клановой системой, вы будете находиться под моей личной охраной. Я изучил ваше материальное положение. Что могу сказать? Делить империю я не намерен, за вами останутся владение только сельскими поселениями