Шрифт:
Закладка:
Так как в плохие школы сдавать детей было просто страшно, в хорошие возник конкурс.
Произошло то, что почти должно было произойти. Я писал выше про вызывавшие раздражение жесткие внешние рамки, в которые большевики ставили школьное образование. И приводил доводы в пользу ошибочности этого раздражения.
Как только рамки были сняты, объемы требуемой (требуемой, а не предлагаемой) школьной нагрузки в хороших школах начали расти. Флагманом нового стиля стала 43-я гимназия на Юго-Западе (место, где работало немало достойных людей).
Да, в голову школьника можно запихнуть много «знаний». Только зачем? И не является ли все это добросовестным самообманом?
Именно большая обязательная нагрузка ведет к постепенной потере интереса к «наукам». Человеку для нормального развития нужно свободное время и свобода выбора. Выбора, что делать. И выбора, делать что-либо или формально бездельничать (когда надоело). Нет в последнем ничего плохого.
Еще. Человеческое восприятие устроено достаточно сложно, и неправда, что понимание приходит в процессе формальной работы: слушания, писания, решания, отвечания…
Ну, еще много разной частной ерунды, которую и перечислить трудно. Напри-
Имея младшеклассников, заведомо знакомых с основной программой младших классов, школы начинают ставить перед собой какие-то особые задачи и их решать.
В старших классах где-то бросаются проходить ВУЗовскую программу. Если человек «поступит», то ему год будет неинтересно учиться, а потом он с удивлением поймет, что ничего не понимает. А выпускающему учителю конечно будет казаться, что он многому научил. Это все тот же самый механизм самообмана.
Иногда вводится ВУЗовская система отработок. Но она и в ВУЗах не так уж хороша; а здесь еще и текущие оценки сохраняют. Это уже полный перебор. Человека принуждают либо к безумной гонке, или к полному пофигизму. Зачем? За что? В чем он виноват?
Про подготовку к вступительным экзаменам я уже писал.
Ситуация в разных «хороших школах» различается сильно, а вот выход людей, которым после школы ничего не интересно — явление общее. Основных механизмов
— два. Преднамеренный или вынужденный экстремизм (для завлечения клиентуры), либо благолепное обучение без цели чему-либо научить.
6. ДЕИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗАЦИЯ. ДОСТИГНУТЫЕ РУБЕЖИ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Есть ли предел всемогуществу Господню?
Да, есть. Он не может уже происшедшее сделать не происходившим.
(Из средневековой схоластики)
— А пока расчет на самое худшее
— На худшее, но не самое
Иван Ефремов
По состоянию на 1990 год наша страна находилась в состоянии разнородного и запутанного кризиса, природа которого ясна не была, да и не ясна до сих пор. Во всяком случае, предсказания тех, кому все было ясно (если они были искренними), не исполнились.
Страна, однако, обладала очень большим интеллектуальным потенциалом, который, по причинам опять-таки неясным, не очень хорошо использовался. Но это была одна из деталей, которые, вроде, оставляли надежды на будущее.
ИСХОД
Около 1990 года довольно много народу двинулось искать работу за границей. Причины были разные. Кто-то ехал на историческую или экономическую родину; кто-то был сильно обижен при предыдущей власти или на предыдущую власть, или вообще обижен; кто-то бежал от ухудшающихся условий существования; кто-то решал проблемы личной жизни и т. д. и т. п. По-видимому, значительной эмиграции после открытия границ избежать было нельзя.
Но было и достаточно много людей, которые надеялись, что можно будет пережить тяжелые времена и дальше жить по-человечески. Кто-то из уехавших на заработки тогда еще не уехал окончательно.
Однако собственно трудности начались, когда осенью 1993 года грянул "полный финансовый стабилизец". А потом проходил год за годом, и оказалось, что в происходящем нет недоразумения, просто в Новой России интеллектуалы не нужны. Не нужны ни правящим кругам, ни обществу в целом.
Во-первых, интеллектуалам стало не на что жить. Во-вторых, у них исчезло поле для деятельности и проявления того, что они считали своими способностями. И люди начали сниматься один за другим. Ехали научные работники, программисты, инженеры; ехали просто деятельные люди, лишь бы сбежать из усиливавшегося гадюшника, может в другой, чужой, но все же не такой гадюшник (а кто-то угодил и в худший).
Но еще хуже было с образованной молодежью. Скажем, ученые, уже имевшие известность к 1990 году, имели возможность зависнуть между небом и землей, и мотаться туда-сюда-обратно. Но у молодых людей такой возможности не было. Что касается неученых, то люди постарше были встроены в здешнюю жизнь и имели какие-то возможности. Например, человек, долго проработавший в ВУЗе, как-то мог еще держаться, но для молодого человека в своем уме на этой работе уже делать было нечего.
Были еще ставки в банках, но реально интеллектуальных ставок было не много; стиль тамошних отношений не всех людей привлекал, и "несовершенным" было некуда деться. Бывали и успешные бизнесмены. Но в целом побег и устройство в другой жизни для хорошо образованных людей было и более предпочтительно, и более отвечало представлениям о человеческом достоинстве.
Хочешь-не хочешь, а наше общество не оставило даже никаких ниш, куда никому не нужные люди могли бы спрятаться.
Я не пою оду эмиграции, и не говорю, что все уехавшие были достойными людьми. Печальная реальность в том, что наше общество лишилось наиболее талантливой и деятельной части молодежи институтских выпусков 1985–2004 гг. И уехавшие сейчас занимаются повышением ползущего вниз интеллектуального уровня Европы и Америки. Более старшим возрастам уже сильно за сорок (в лучшем случае), но и из этих людей наиболее способная часть по большей части отъехала.
НЕ СГУЩАЮ ЛИ Я КРАСКИ?
Да, в предыдущем рассуждении я оперирую качественными понятиями. Почему я считаю, что наиболее способная часть молодежи уезжает?
Перехожу к высказываниям формальным и проверяемым.
1. Есть много знаменитых ученых советского/российского происхождения. Эта известность — вещь осязаемая и проверяемая. Где они сейчас в большинстве своем?
2. Спектр возрастов ВУЗовских преподавателей. В 90-х годах средний возраст кафедр увеличивался примерно на 10–11 месяцев за год.
3. У нас в стране нет ни одной хорошей (и даже посредственной!) библиотеки современной западной литературы. Да, правда, цены на книги сейчас высокие. Да, правда, что кризис несколько смягчается интернетом, где кое-что можно найти бесплатно. Но, ох не все.
Как студенты и аспиранты должны учиться без современных журналов и современных книг?
И былого издательства "Мир", отслеживавшего и переводившего доброкачественную литературу, тоже нет.
И не является ли после этого "учеба" профанацией? Ну да, конечно, теперь можно съездить в Париж посмотреть журнал.
4. У нас
